— Давай письмо, служивый, и пройди на кухню, там тебя чаем напоят, — принял я пакет из его рук.

Хм… Глава пожарных спрашивал, есть ли возможность под его честное слово изготовить первые два перла, необходимые для скорейшей их демонстрации градоначальнику и собираемой им комиссии.

Отписал, что мне надо два малых аптекарских пузырька крови от будущих брандмейстеров, желательно сегодня вечером, и обоих претендентов я жду завтра к десяти утра, для их первоначального обучения работе с перлами. Отдельно прописал, чтобы выбор пал на тех, которые в дальнейшем смогут стать инструкторами по работе с перлами и обучить работе с ними всех остальных.

Вот что пожарные точно умеют делать, так это быстро передвигаться по городу. И пары часов не прошло, как мне привезли два пузырька, да таких ёмких, что я лишь головой покачал.

— Служивый, ты уж скажи начальству, что мне и трети такого пузырька с избытком, — глянул я на почти стограммовую склянку.

— Так откель нам- то знать… — вздохнул доставщик свежей крови, — Сколько лекарь слил, столько и ладно, — без всякого сожаления высказался краснорожий детина, которому уж точно избыточное кровопускание лишь на пользу пошло, — Нам завтра к вашему двору подъехать?

— А, так тут и твоя кровь есть, — сообразил я, что передо мной один из доноров.

— Да, в том флаконе, который повыше горлышком будет, — на всякий случай ткнул детина пальцем в нужный пузырёк.

— Тогда запомни, твой перл будет под номером один, — заранее озаботился я проблемой соответствия перлов их соискателям, — Никакой другой работать не будет. Ты хоть перлами-то умеешь управлять?

— А как же, Ваше Сиятельство. У меня даже огнезащитный перл имеется. Я, если надо, могу и в горящее здание зайти на какое-то время.

— Тогда жду вас обоих завтра к десяти утра. Не опаздывайте, — жестом руки дал я понять посыльному, что он свободен.

— Стёпка, ты про нашу соседку что-нибудь знаешь? — окликнул я парнишку, когда вышел на крыльцо, чтобы ещё раз посмотреть на неудачное расположение наших земельных участков.

Халупа старухи, с нелепым неухоженным огородом, изрядно портила не только вид, но и всю возможную планировку между моим особнячком и строящимся доходным домом.

— Про Клавдию Захаровну? — уловил Степан мой взгляд, — Нормальная бабка. Такими пирогами меня угощала, что ух-х. А уж когда я для неё воз сухих дров на рынке выбрал и удачно сторговал, так и вовсе от пуза чуть ли не неделю кормила. Но это давно уже было.

— Не может быть! — постарался я изобразить удивление, — А мне все рассказывают, что она даже разговаривать ни с кем не желает.

— Есть такое. Горе у неё. Единственный внук остался, и тот сейчас в больнице для бедных, что на Литейном проспекте. Это полверсты от нас. Клавдия Захаровна к нему день через день ходит и сама себя уверила, что только поэтому её Стефан ещё живой.

— А родители его где?

— Так в Москве сгинули, когда Наполеон там пожар устроил. Едино что и успели, так внучонка бабке подкинуть. А ему погоды наши не подошли. Уже год, как чахоткой болеет. А старуха жилы себе рвёт, по урокам бегая и докторов ублажая, чем только можно, — с видимой горечью отозвался Стёпка, — Но они ей уже сказали, что надежды нет. Сколько-то проживёт, пока в больнице содержат, а потом всё.

— Неужели совсем плох?

— Я бы не сказал. Видел я его пару раз. Да, худой и бледный, но с ног не падает и в кашель с кровью не заходится, — вполне по-взрослому оценил парень состояние внучонка соседки.

— Степан, ты что-то про уроки говорил, а что старуха-то преподаёт? — разрешающе махнул я в сторону вазочки с кусковым сахаром, на которую пацан жадно и выразительно поглядывал.

— Арифметику с математикой, а дальше я названия не запомнил, — звучно захрустел Степан дармовым сахаром, нисколько не жалея свои зубы.

Мда-а, похоже те специальные щипцы рядом с вазочкой, предназначенные колоть сахар, не для него придуманы.

— Может, геометрия ещё была? — наугад спросил я, и судя по частым кивкам пожирателя сахара, угадал, — А ты сможешь пригласить ко мне на чай Клавдию Захаровну? Просто, скажи, что я знаю, как вылечить её внука.

— А когда её позвать?

— Так прямо сейчас и беги, чего ждать, — с улыбкой оценил я два последних куска сахара в вазочке, — И сахар в дорогу возьми, а чай мы с тобой потом позже попьём ещё раз.

— Ваше Сиятельство? — несмело заглянула в двери приодетая соседка, когда про её приход доложили.

— Клавдия Захаровна, заходите и присаживайтесь. Разговор у нас с вами не простой будет, — встретил я её, как родную, вполне искренне улыбаясь.

— На что-то уговаривать собрались? — проскрипела она в ответ, с опаской оглядываясь по сторонам.

— Я — вас? А простите, ради чего?

— Вы же дом мой купить желаете.

— Давайте я вам чаю налью, — не поленился я подняться с места, чтобы набулькать с заварничка и из самовара приличного чая, — А что насчёт вашего дома… Так там всё просто. Хотите там жить — так и живите. Вот только у меня вопрос. Если внук ваш всё-таки умрёт, вы-то сами как? Долго продержитесь? Это я к тому, что мне бы знать, когда надо будет подъехать в Петербург, чтобы ваше бесхозное владение выкупить.