— Это твои друзья? — спросил Маркус и, мельком глянув на Дилана, перевел взгляд на Леру. Как раз на её изуродованную щеку.

Лера оцепенела. Дыхание сбилось. Словно горячей кистью обвели каждый рубец.

Не зная, куда деться от странных ощущений, она сунула в рот полную ложку похлебки. Проглотила, даже не почувствовав вкуса, и хотела уже есть дальше, но рука остановилась на полпути при следующих словах Маркуса:

— А я их помню. И рыжего, и эту… со шрамами.

Напоследок ёкнуло сердце, и на Леру вдруг снизошло спокойствие. Хотя вряд ли состояние, когда понимаешь, что ничего уже не исправить и ответа за содеянное не избежать, можно назвать спокойствием. Скорее, это смирение.

Шоннери говорил что-то, наверное, представлял их с Диланом, но Лера не слышала.

Она медленно опустила ложку и повернулась к Маркусу. Взгляд её, до того робко опущенный вниз, поднимался, казалось, целую вечность. Лера успела оценить и тонкую ткань белоснежной рубашки, и элегантную вышивку по вороту-стойке, и гладко выбритый подбородок… Наконец, их с Маркусом глаза встретились. Его черные, непроницаемые, и её серые, широко распахнутые от понимания обреченности.

Воздух застрял в груди тугим комом. Лера замерла, не в силах ни шелохнуться, ни произнести хотя бы слово. Окружающее отдалилось, исчезли звуки и запахи. Исчезло всё. Остались лишь эти черные глаза напротив.

Но вот они сощурились, и Маркус отвернулся, равнодушно бросив:

— Забавная у тебя компания, Шон. Из вас троих, пожалуй, один лишь рыжий на своем месте.

Дилан исподлобья глянул на Маркуса:

— Кого только нет на этом месте… — Потом, видимо, вспомнив, с кем говорит, склонил голову и сказал: — Простите, лэр Маркус, я не хотел грубить. И это… спасибо за помощь… тогда на озере…

— Довольно, — прервал его Маркус и обратился к Шоннери: — Вижу, здешние студенты не заслужили вкусной еды. Как насчет прогулки до города? Посидим в комфортной обстановке, без лишних глаз и ушей.

— Да, конечно. — Шоннери нерешительно посмотрел на Леру и Дилана: — Мы с Маркусом давно не виделись…

Лера отмерла:

— Да-да, идите! Друзья — это святое. — Она почувствовала, что от облегчения начнёт сейчас нести бред, но остановиться не смогла: — С друзьями надо того… этого… Видеться чаще! Где друзья, там и богатство. И это… человек человеку — друг. Да… — Выдав все пришедшие на ум поговорки про друзей, и сникнув под тремя парами недоумевающих глаз, Лера в довершение пробормотала: — В «Сыто-пьяно» вкусно кормят… и недорого.

Маркус презрительно хмыкнул и встал.

Лера в смятении закусила губу. Если она не объяснится, то при всякой, даже мимолетной, встрече будет чувствовать себя преступницей, пойманной с поличным. И с каждым разом будет хуже и хуже. Надо сейчас, не откладывая! Главное, не пороть чушь. Она же умеет говорить правильно… Можно казенно, только не околесицу, как до этого.

Лера вскочила. Не замечая установившуюся тишину и десятки взглядов, впивающихся со всех сторон, она твердо посмотрела в глаза Маркуса, обернувшегося на её движение. Глубоко вздохнув, взяла себя в руки и сдержанно произнесла:

— Извините за мою не слишком адекватную реакцию тогда. Вы были правы, указывая мне, что следует делать, однако я пребывала в таком шоковом состоянии, что повела себя недопустимым образом. Мне очень стыдно. Простите.

Маркус откинулся на спинку кресла и с сытой ленцой оглядел обеденный зал небольшой, но дорогой гостиницы — одной из немногих в Альтии, где патриций мог остановиться, не навредив своей репутации. Столики в альковах, множество зелени и неяркий теплый свет магических светляков — всё для безмятежного отдыха.

А эта Вэлэри, действительно, ненормальная, если посоветовала идти в какую-то бедняцкую забегаловку. И кстати, что за странное преображение? Только вела себя, как сущая безумица, и вдруг такие рассудительные фразы, больше подходящие дипломату, нежели простолюдинке. «Не слишком адекватная реакция» — надо же!

Впрочем, Шон всегда был чудаком, вот и приятелей себе выбрал соответствующих.

— Разве отец не предлагал тебе обучаться в школе? — Маркус скользнул оценивающим взглядом по плечам Шона. Костяк хороший, и на этом достоинства заканчиваются. Однако, если заниматься интенсивно, как на полугодичных школьных сборах, то мышцы нарастить вполне реально, потенциал хороший.

— Предлагал, — кивнул Шон, после чего понюхал ароматный травяной отвар в кружке, отпил и, причмокнув от удовольствия, добавил: — Но не настаивал.

— А ты и счастлив в свои книги зарыться! О будущем стоило позаботится заранее.

Шон покаянно склонил голову:

— Стоило. А я вот с чего-то решил, что в великих делах достаточно и одного желания, но то ли дело мое не настолько велико, то ли желание.

— Ладно, что теперь… — Маркус закинул в рот виноградину и, прожевав, честно признался: — Можешь считать меня эгоистом, но все-таки я рад, что ты в этом… «отстойнике». Приятно встретить старого друга.