— То дай, сё дай, а подумать не могут. О порталах она почитать решила! Самая умная, говорю, а? Чего глаза пучишь? У-у, мелочь, пришла в академию учиться, а ни силенок, ни разумения элементарных вещей. Только сины такими недалекими могут быть, да ты ленива для сины-то: ни разу своего светляка не зажгла, все готовеньким пользуешься.

В пол-уха слушая старика, Лера лихорадочно размышляла. Какой ключ он упомянул? Разве порталы открываются ключом? Если так, то где его взять, и сможет ли она им воспользоваться?

Вероятно, библиотекарь расценил ее молчание как признак внимательности, и потому с некой долей благожелательности пояснил:

— Нет ничего о порталах. Маги-основатели установили их еще до Великого Переселения, и как там чего — никому не ведомо. Ну, может, ван Саторы поболее нашего знают, но уж точно ни с кем не поделятся.

Ван Саторы?! Маркус же — ван Сатор! И он прямо сейчас сидит позади! Спину будто тысячи иголок закололи, ладони вспотели, и с заходящимся от волнения сердцем Лера склонилась вперед.

— Почему именно ван Саторы? — шепотом спросила она сина Кэмиллуса.

Тот посмотрел на нее немигающим удивленным взглядом и заторможенно сказал:

— Так владельцы же… портального ключа.

Судя по виду библиотекаря, информация была общеизвестна и Лера с потрохами выдала свою полную неосведомленность. А раз так, то чего стесняться?

Лера оглянулась на угол, где за раскидистыми кустами скрылся Маркус и уже горел светляк. Вытерев влажные ладони о платье и стараясь не так явно показывать заинтересованность, спросила:

— И он тоже… владелец?

— А как же? Наследник ведь! — в порыве раздражения воскликнул син Кэмиллус и, снова превратившись в желчного старика, негодующе бросил: — Пойди-ка ты отсюда! А ну как глупость твоя заразна.

«Столичная жизнь» лежала на коленях не развернутая — Маркусу была нужна вовсе не она, а тишина и одиночество, которых не нашлось в общежитии. Даже отдельные апартаменты, положенные с третьего года обучения, не спасали от настойчивого внимания первокурсников. Те, по-видимому, решили взять измором. С утра, как он приехал, не переставая, шли и шли — несли подарки с просьбами о патронате. Даром, что номинально он еще на втором курсе: экзамены для перехода на третий, которые он пропустил в Сивильской академии, предстоит сдать здесь в ближайшие две недели.

Вот и Шон спросил, не возьмет ли Маркус его в клиенты.

— Ты не думай, что я на поблажки рассчитываю. Вовсе нет! Я готов выполнять любые поручения, но боюсь, что не стерплю напрасных издевательств. А ты ни над кем не станешь глумиться.

Маркус выслушивает с холодной усмешкой. В принципе, Шон прав, однако как же он наивен, считая, что хорошо знает человека, с которым дружил когда-то в далеком детстве .

Но всё течёт, всё изменяется. С возрастом они стали реже видеться, а жизнь развела их в разные стороны: Шон остался с родителями, среди книг, исследований и экспериментов, Маркус же каждые полгода проводил в школе, где оттачивал навыки выживания и где все подчинено строгой иерархии, а остальное время — с отцом, совершенствуясь в воинском мастерстве, умении управлять латифундией и разбирая хитросплетения политических интриг.

И теперь он, Маркус, уже не тот бесшабашный мальчишка, готовый лезть на дерево, неистово раскачивающееся под порывами ветра, лишь бы вернуть в гнездо выпавшего птенца. Как говорил дэр Олкандр, стоя над очередным рухнувшим от изнеможения учеником, так угодно судьбе и выживает сильнейший.

— Прости, Шон, но клиенты мне не нужны, — отказывает Маркус. — Да и отношения портить с тобой не хочу.

Мысленно он добавляет, что скоро покинет эту отсталую академию и вернется в столицу. Шону же полезно будет повариться в этом котле, иначе такого, чересчур мягкотелого и не приспособленного к жизни в обществе, это самое общество быстро задавит.

— Не нужны клиенты? — теряется Шон. — Так может и мне патрон не обязателен?

— Не обязателен, но… Либо подчиняешься одному, либо — всем. Выбор за тобой.

Шон думает, потом вздыхает:

— Наша судьба зависит от наших нравов… Что ж, потерплю д ва года.

Маркус развернул газету, раздраженно хрустнув листами. Ему тоже придется терпеть месяц-два в этом «отстойнике». Игнорировать слабаков, возжелавших его участия, и уклоняться от внимания девиц, мечтающих о замужестве.

Скорее бы мать добилась отмены постановления о переводе! Она обещала.

Впрочем, она и отца обещала вызволить, но, как оказалось, ограничилась одним лишь разговором с дэром Ампелиусом Каладаром, консулом Магического Контроля. Вот этого Маркус не понимал. Разве можно было полагаться на мерзавца, пробившегося к власти из низов и получающего удовольствие от главенства над теми, кто раньше смотрел на него свысока?

Если б только знать… Шайсе! Зачем мать делала вид, что положение отца не безнадежно и его вскоре оправдают? Почему им не дали встретиться? Хотя бы попрощаться…