— Да какое, нахрен, чувствует?! Ясен пень, что забеременела! Мне же известно, что у людей с орками детей не бывает! От слова совсем. А у орков и гномов бывает! Значит, у людей и гномов не должно! Это же логично!

— С чего бы это? — удивился Тимон. — Не исключено, что гномы являются промежуточным звеном между нашими расами и так же близки к человекам, как и к оркам.

— Охренеть, какой ты умный, — огрызнулся я, понимая, что зерно истины в словах приятеля может присутствовать.

Подняв воротник пальто, прижал его к ушам, пытаясь хотя бы так их согреть. Немного полегчало, но стали мёрзнуть руки и нос.

— Дора твоя и ошибаться может, — видя мой эмоциональный раздрай, Тимон успокаивающе хлопнул меня по спине.

— Хорошо бы, — сильно покачнувшись, как это обычно бывает при подобном дружеском рукоприкладстве, я вновь принялся растирать уши, одновременно стараясь привести свои чувства в порядок. — А вдруг, нет? Ты понимаешь, какая это ответственность? У меня без того в своём мире ребёнок остался. Я до сих пор не знаю, как и когда смогу вернуться к нему. А теперь ещё здесь может оказаться, что стал отцом.

— Ну и что? — Тимон оставался совершенно индифферентным к моим сомнениям. — Как-то раньше не замечал я, чтобы тебя заботили подобные проблемы. Ты ж, вон, дома вечно с разными баронессами, да и не только, постельные баталии разыгрывал. И хоть бы что, не переживал. Подумаешь, останется здесь дамочке на память карапуз Вышко-Штолько.

— Ты не понимаешь, — поморщился я. — в твой мир нас кер Сотекс хоть как выдернет и вернёт. Там, случись какой конфуз, я и жениться могу, и за детьми приглядеть. Даже если потом дорогу к себе домой найду, к вам я буду обязан возвращаться, поскольку к вашему филиалу комитета приписан. А сюда нас, скорее всего, больше не отправят. Сделал дело, гуляй нахрен.

— Так и нечего тогда вообще переживать, раз от тебя тут ничего не зависит. В крайнем случае, пошлём твоей гноме весточку, что пал, мол, жених ваш смертью храбрых в неравном бою. Пусть потом отпрыску байки травит, какой папка герой был. Опять же, дамочка явно при капиталах. Вон, как тебя приодела, обзавидоваться можно. Теперь, вон, твоя сумка-медичка на фоне остального, словно котомка нищего бродяги, выглядит. С таким-то состоянием Дора твоя новых женихов легко себе найдёт, даже приплод имеючи. Кого молодая да богатая вдова, пусть и с ребёнком, удивит? Да никого, сами в очередь выстроятся.

— Бестолочь ты, — махнул я на орка рукой, — ничего не понимаешь. При чём тут женихи?

— Ну а что, — пожал Тимон плечами, — моя вот телеграфисточка, ежели и понесёт от меня или ещё кого, точно не пропадёт. Такую красотку любой орк к рукам приберёт. Уж я-то совсем за неё не боюсь. И ты, братец, не беспокойся. Пойдём-ка лучше в бронеход. А то, глянь вон, уши у тебя совсем скоро отмёрзнут и отпадут.

И то правда. Хоть я и не был понят своим товарищем, но выговориться всё же успел. Немного даже полегчало. И вообще, чего я раньше времени распереживался? Даст бог, сложится всё так, что придётся нам снова побывать проездом в Старокулуйске. Вот тогда и посмотрим, верно ли Дора свою беременность почувствовала или ошиблась. Как говорится, будем переживать неприятности по мере их поступления. Может, и обойдётся всё ещё.

— Ходу! Ходу, троглово семя, давай! — заверещал сверху комиссар-поручик, подгоняя своего сородича мехвода, и без того шустро орудующего рычагами управления.

Несколько часов мы споро двигались по холмам и низинам на юг, легко преодолевая заснеженные Уролтайские предгорья, плавно и неотвратимо погружающиеся в предвечернюю серую хмарь.

Вдырко с самого начала занял приподнятое над остальными кресло зенитного пулемётчика. Сказал, что оно самое удобное и воздух возле приоткрытого люка в потолке не такой спёртый, как у нас внизу. Но мне подумалось, что гном таким образом решил потешить своё самолюбие и подчеркнуть собственную значимость. Сидел там рядом с силовым агрегатом да зыркал на всех свысока. До тех пор, пока справа от бронехода, как раз с той стороны, где сидели мы с Тимоном и Варгонсо, не шарахнул пыхнувший ярким светом взрыв.

«Каракурт» здорово мотнуло, а по его корпусу затарабанил град осколков вперемешку с раскуроченной мёрзлой землёй. Что-то даже залетело внутрь через узкие щели бойниц, к счастью, никому не навредив.

Мехвод инстинктивно дёрнул накренившийся бронеход влево. И тем самым, как оказалось, спас нас от второго взрыва. Не отверни мы в сторону, взлетели бы на воздух, к гадалке не ходи.

Я думал, мы случайно забрели на минное поле, но оказалось, нет.

— Воздух! — рявкнул сидевший сразу перед нами Варгонсо и, вскочив со своего кресла, кинулся к комиссар-поручику. — Крейсер ушастых сверху! Слышь, высокочинство, место освободи!

Возмутившись дерзостью капрала, Вдырко выпучил глаза и надул щёки, но сказать ничего не успел. Варгонсо, ухватив толстяка за грудки, одним рывком выдернул его из-за пулемётной консоли. Отпихнул в сторону, рявкнув:

— На моё место топай, не стой столбом!

— И то правда, — поддержал Тимон капрала, помешав Вдырко выплеснуть лавину негодования, — не дай Создатель, опять тряхнёт машину, покалечишься ещё, чего доброго.

Варгонсо тем временем щёлкнул затвором пулемёта, распахнул люк полностью и вгляделся куда-то в небо, сплошь покрытое свинцово-серыми облаками. Скомандовал мехводу: