Мы пожали друг другу руки, и я уехал. Вернувшись в офис, походил по кабинету взад-вперед и решил направить электронной почтой в полицию заявление, что мою машину вскрыли. Хотя материальный ущерб не причинен, предполагаю, что в салон хотели что-то подбросить, и это связано с моей профессиональной деятельностью.

Заявление на случай, если им все-таки удастся что-то подложить — или наркоту, или незарегистрированное оружие, или еще что-то. Тогда я смогу апеллировать к своему письму — дескать, в автомобиль ко мне уже залезали.

Никакого уголовного дела возбуждено не будет, да оно мне к чему. Передадут материал участковому, и тот откажет в связи с тем, что ущерба нет. В полиции делается именно так.

Пока писал заявление и занимался другими делами, наступил вечер. А он мне нужен для поездки к дому пропавшего сторожа.

Я люблю ночь. Мне с ней лучше, спокойнее. Мы понимаем друг друга. Ночью ты принадлежишь себе, а днем бегаешь по делам, суетишься, думаешь, что сказать в разговоре с нужным человеком. Играешь роль. Притворяешься. Ночь — не такая. Она таит опасности, но не скрывает этого. Ночь не лжет.

И я поехал в гости к сторожу. К мертвому сторожу.

Я в этом был абсолютно уверен. Хотя мне человек нужен живым — расскажи он чего, было бы прекрасно. Но увы. При таких обстоятельствах люди случайно не пропадают.

…Самая окраина Москвы. Лес, а перед ним старые улицы. Домики — разные, одни побогаче, другие похуже, но общая картина — тоска и запустение. Невесело тут жить. Номера домов, как ни странно, есть, хотя и не все. Ближе к месту, где должен находиться дом сторожа, они благополучно исчезли. Ладно, будем разбираться.

Оставив машину подальше, я пошел по улице. Пара домов находилась в глубине, поэтому непонятно, как их считать. Придется спрашивать. Только у кого, если не видно ни одного человека?

А нет, идет какая-то бабушка-божий одуванчик в платочке. Она-то мне и нужна. Не может не знать Васю-сторожа.

— Добрый вечер, не подскажете, где дом Василия? Он на мясокомбинате работает, сторожит. Автомобиль у него старенький, синенький.

Бабушка остановилась и молча посмотрела на меня безжизненными глазами. Даже не на меня, а сквозь. Ее взгляд блуждал где-то далеко-далеко отсюда. Да и лицо бабули под стать ее глазам — неживое, застывшее. Как неудачно я подошел. Эх. Надо искать кого-то другого.

— Большое спасибо, — разочарованно сказал я после минутного молчания и сделал шаг в сторону.

— Стойте, — тревожно произнесла бабушка. — Остановитесь. Остановитесь и покайтесь в грехах, сделанных или только задуманных.

«В неделю не уложимся, даже если быстро перечислять», — мрачно подумал я.

— Покаюсь непременно, но вы скажите, где дом Василия?

— Зачем вам дом человека, которого унесли демоны? — ответила бабушка, подняла ладони, и вокруг ее пальцев заплясали призрачные огоньки.

Оказывается, она немного разбирается в магии. Да ты, бабушка, ведьма!

— Эээ… — я не сразу нашелся, что сказать, — понимаете, я работаю с ним на мясокомбинате, и начальство попросило узнать, не случилось ли чего. На работе несколько дней не появляется, и телефон отключен.

— Говорю вам, его унесли демоны. Демоны…– настойчиво повторила бабуля.

— В каком смысле?

— В самом простом. Унесли. То есть, унес. Демон был один.

— И когда это произошло?

— Позавчера ночью. Это ему за грехи, — убежденно вещала старушка. — Силы ада не стали ждать, пока он попадет к ним после смерти, а пришли за ним. Потом так же за нами придут. Надо каяться, хотя это не спасет.

Точная дата появления здесь нечистой силы совпадала по времени совпадала с днём пропажи Василия.

— А он что… был плохим человеком?

— Хороший не будет издеваться над собаками. Он выращивал их и продавал. Но только сильных. А слабых убивал и кормил ими других, — уверенно припечатала соседка.

Действительно, мерзкий тип. Если его на самом деле забрали в ад, то, возможно, и поделом. Как все странно.

— А сейчас где его собаки? — поинтересовался я.

— Не знаю. — проворчала старушка, — Пропали в один день. Были — и не стало.

— Давно?

— Да. А до этого их было много…

— Соседи не жаловались на него? — уточнил я, — От собак шума много…

— Жаловались, как не жаловаться? — хмуро сообщила та, — Только пользы от жалоб не было никакой. Придет участковый, что-то там напишет, и уйдет. А Вася вечером молотит кулаком в дверь к тому, кто писал, и обещает собак на него натравить. Его все боялись.

— А родственники у Василия есть?

— Только сын. Он уже взрослый, и с отцом не общался. Считал отца злым. Приезжал несколько лет назад, а потом — все. Мое окно напротив дома Василия. Я постоянно сижу перед ним и запоминаю, что происходит на улице.