— Зайдемте, например, сюда, — предложил Валентин Палыч и открыл одну из дверей.

Кабинет оказался лабораторией, похожей на ту, в которой мы побывали, только побольше. В центре стоял аквариум, в котором у самого дна плавало существо, немного похожее на гомункула, но с более разумным выражением лица. Глаза закрыты, в рот вставлена трубка, через нее, как я понял, подавался кислород.

— Разновидность гомункула? — сообразил я.

— Ага, вы угадали, — подтвердил ученый. — Хотим сделать их немного поумнее, а то все жалуются, что из-за тупости этих существ одни убытки.

— А не возникнут ли проблемы, если они научатся соображать?

— Не исключено! Согласен, большая проблема. Оттого очень долго испытываем. Чем умнее создание, тем меньше ему нравится плохое отношение. Поэтому и стараемся найти границу между мозгами работника и экономической целесообразностью.

— Теперь пойдемте дальше, — решил Валентин Палыч и потащил меня за рукав к выходу. — Сейчас вы увидите то, чего не видели никогда.

Пройдя вперёд по коридору, мы зашли еще в одну дверь. Она вела на балкон огромного зала, освещенного бледным и мигающим электрическим светом. По периметру помещения стояли наполненные жидкостью полупрозрачные чаны, в которых что-то плавало.

А в центре с десяток людей суетились около скованного цепями странного четверорукого существа высотой метров в двадцать. Оно почти не шевелилось, но и не спало, изредка переминаясь с ноги на ногу.

Существо немного напоминало человека, но обладало очень короткими ногами и по-обезьяньи длинными лапами. А голова, можно сказать, у него отсутствовала совсем, настолько маленькой она выглядела на широченных плечах.

— Кто это?

— Биологический подъемник, — гордо выпятил подбородок ученый. — Способен поднимать чудовищные грузы на высоту больше своего роста, причем гораздо быстрее, чем всякие краны.

— Разума, я так понимаю, в нем немного. Голову едва можно разглядеть.

— Да, вы абсолютно правы. Такому, как он, мозги не нужны, поэтому их отсутствие — наша гордость. Мы столько сил потратили на уменьшение его черепной коробки! И теперь близки к окончательной победе. Существо должно беспрекословно работать, ничего не прося и не жалуясь, пока не умрет. В любых условиях — зимой, летом, в дождь, в снег, и беспрекословно слушаться операторов, хотя может раздавить их одним пальцем.

— И когда мы увидим таких на стройках Империи? — вздрогнул я.

— Пока сказать не могу. Еще нужно кое-что доделать, потом наблюдения, испытания… процесс долгий. Но зато какое удовольствие в конце!

Существо зашевелилось сильнее, чем минуту назад, подняло руку и поволокло за ней цепь толщиной с те, которыми крепятся якоря кораблей. Ученые с воплями побежали в разные стороны, словно тараканы на кухне, когда зажигается свет.

— Потрясающе, — покачал головой я. — Но меня сейчас в первую очередь интересует моя проблема. Кровь какого существа я вам принес и откуда оно взялось?

— Давайте вернемся ко мне, и я выскажу свои соображения.

Мы поднялись на лифте и медленно пошли к его кабинету.

В коридоре с нами поздоровался бородатый пожилой ученый.

— Видите ли, — начал свой рассказ Валентин Палыч, — процесс создания нового живого организма очень трудоемок…

И тут раздался дикий вопль. Одна из дверей в коридоре с грохотом открылась, и наружу на четвереньках выбежало существо, похожее на человека с мордой гиены. Рыча и скаля зубы, оно кинулось к нам.

Я оттолкнул Валентина Палыча и выхватил револьвер.

Пять выстрелов наполнили коридор грохотом. Тварь почти добежала до меня и свалилась, уткнувшись окровавленной мордой в ботинки.

Мертва.

Я спешно перезарядил револьвер — вдруг за ней еще одна такая выбежит? Кто знает, что тут происходит!

Но, вроде, нет. Двери других кабинетов распахнулись, в коридоре показались сотрудники. Бородатый мужчина, которого мы миновали, в панике схватил нас с Валентином Палычем за рукава:

— Вы не ранены?

— Нет, — буркнул я, вырвал руку и побежал в кабинет, откуда появилась тварь. Мелькнула мысль, что там может кто-то быть, и этот человек сейчас, в лучшем случае, ранен.

Однако, опасения оказались напрасны. Кабинет пуст, в его центре — разбитый «аквариум», в котором, как несложно догадаться, только что плавало застреленное мной создание.

Я вернулся в коридор. Валентин Палыч, держась за сердце, сидел на полу рядом с убитой тварью. Ему принесли стакан воды и какие-то таблетки. Когда Палыч пил, слышался мелодичный звон — зубы стучали о стекло.