Снежана вздохнула.

— Извини, мне все-таки непонятно, зачем мы едем? Убита женщина, преступление скрыто… но что мы будем делать?

— У меня есть кое-какие магические способности, — признался я. — Могу видеть ауру предметов, их отпечаток в астральном мире. Видения часто возникают очень странные, но их можно расшифровать. Необходима проверка, действительно ли она убита. Потом надо будет попробовать прижать убийцу к стене.

— С ума с тобой сойти можно… — помолчав, задержала взгляд на мне Снежана. — Ты еще и колдун. Ну и как было маленькой девочке не прыгнуть к тебе в постель?

— Никак, — подтвердил я. — Только, пожалуйста, никому о моем «даре» не говори. А то мало ли что.

— Конечно, молчу! — похоже, она даже немного испугалась.

Тем временем мы подъехали к кладбищу, но остановились довольно далеко.

— Придется идти пешком, — предупредил я. — Сама понимаешь, нас не должны видеть. Посещение кладбища ночью немного незаконно.

— Ясно.

— И последнее: что бы ни случилось, никуда не бежишь и ничего не делаешь без команды.

Я откинул барабан револьвера и посмотрел, все ли патроны на месте. Никуда они деться не могли, но такой ритуал успокаивает.

— Теперь вперед, — и коротко взглянув на девушку, качнул головой.

Мало кто мог заметить, что я сейчас начал пользоваться «даром», но Снежана была как раз из таких. Художник, все-таки. Они видят больше других.

— У тебя глаза изменились, — шепнула она, вмиг посерьезнев.

— Да, — кивнул я. — Идем.

Мы прошли по обочине дороги и перелезли через ограду.

Кладбище светилось тусклым призрачным светом. Деревья и надгробия будто повернулись к нам, молчаливо спрашивая, зачем мы здесь.

Я развел руками.

— Так надо, — тихо сказал я. — Мы скоро уйдем.

Сразу все успокоилось. Нас приняли.

Снежана, услышав мои слова, испуганно посмотрела на меня, но ничего не спросила.

Мы пошли по рядам могил, я смотрел на номера, чтобы понять, где Дарья.

…Первого призрака я увидел уже через минуту.

Высокий мужчина в черной одежде, опустив голову, сидел за столиком на могиле. Его очертания были настолько четки, что я вначале принял его за живого человека.

Но нет.

На нас он не обратил никакого внимания. Сидел, погруженный в свои мысли. Если, конечно, призраки думают.

Снежана видеть его не могла, но чье-то присутствие все-таки почувствовала. Юркнула мне за спину, но потом гордо выпрямилась, и пошла чуть ли не впереди, упрямо сжав губки.

Призраков было еще трое. Мужчина и две женщины. Прозрачные, будто голограмма. От своих могил они не отходили.

А потом я приказал Снежане спрятаться за меня и достал револьвер.

Посреди дорожки сидела огромная крыса и убегать при виде нас не собиралась. Причем огромная — не совсем подходящее слово. Чудовищная, размером с бульдога.

Она зашипела, оскалила зубы и впилась в землю когтями, будто защищая свою территорию. Надо было взять бесшумный пистолет, подумал я. Если выстрелю из «500-го», половина кладбища из могил повылезает и меня оштрафуют за незаконное оживление мертвых.

Шутки шутками, а что-то делать надо. Обходить — значит, признать крысиную победу над человеком.

Ну уж нет. Гордость — не всегда плохо. Я достал нож, не так давно напугавший судебного пристава, и, сказав Снежане остаться на месте, направился к крысе, улыбаясь и помахивая лезвием, как спятивший мясник.

Крыса зашипела с удвоенной энергией, но битву характеров проиграла — когда между нами осталось два-три шага, она решила с этим психом не связываться, мысленно покрутила лапой у виска, прыгнула в сторону и убежала.

Спиной я почувствовал восхищенный взгляд Снежаны. Повернувшись, убедился, что спина не обманывала.

Мы двинулись дальше, но скоро появилась опасность большая, чем призраки или даже огромная крыса.

Вдалеке виднелся свет и раздавались голоса. Там кто-то был.

Живой. Не мертвый. То есть, гораздо хуже.

Нормальным людям ночью на кладбище делать нечего. Мы со Снежаной тому подтверждение, но предчувствие подсказывало, что до тех, кто в полночь зажигает огонь на чьей-то могиле, мы пока не дотягиваем.

Можно попробовать их обойти… но лучше глянуть. И, наверно, безопаснее. Кто знает, не разбредутся ли они сейчас по всему кладбищу. Придурки на свете бывают разные, но некоторые еще и пьяные или под наркотой.

— Надо посмотреть, кто там, — шепотом сказал я девушке. — Идем очень тихо. Если начну стрелять, пригибайся.