— Я — Монарх. Отныне вселенная принадлежит мне!

Артур замер. Даже сквозь статику проекции, сквозь искажения и мерцание, он узнал черты. Тот же острый подбородок, тот же взгляд, полный решимости и… чего-то нового. Силы. Не той, что была раньше, а чего-то большего, почти вселенского.

— Глеб… — прошептал он, и губы сами потянулись в улыбку.

Рядом вскочил Василий, его лицо было перепачкано сажей и кровью, но глаза горели. Он тыкал пальцем в небо, словно боялся, что проекция исчезнет, если он перестанет на неё указывать.

— Это же наш старина, да?! — он не закончил, но Артур понял. Тот самый, о ком он рассказывал в редкие минуты затишья. Тот, кто всегда шёл наперекор судьбе.

— Да, — Артур рассмеялся, впервые за месяцы — искренне, до слёз. — Он сделал это. Чёрт возьми, он правда сделал!

В глазах мелькнули воспоминания: Глеб, сразивший его на дуэли, высмеивающий его поведение; их первая схватка с тварями, которые осадили Москву, когда они едва выжили, но выжили вместе; его обещание, данное тихим голосом, но с такой уверенностью, что Артур поверил ему безоговорочно: «Когда-нибудь я покажу миру, что такое настоящая власть».

— Эй, Артур! — Лира толкнула его в плечо, её голос был резким, но в нём слышалась надежда. Она показывала на охотников, собравшихся у подножия стены. Их лица были измождёнными, но глаза горели. — Они хотят знать… Это ведь, правда, Глеб?

Артур встал, подняв клинок. Лезвие блеснуло в свете проекции, и отражение Монарха в стали казалось живым. Он посмотрел на своих людей — на тех, кто прошёл через многое, кто потерял друзей, но не сдался. И он понял, что это момент, который они ждали. Момент, ради которого стоило сражаться.

— Правда, — сказал он, и его голос был твёрдым, как сталь. — Это Глеб!

Слова повисли в воздухе, и на мгновение всё замерло. Затем кто-то крикнул, кто-то засмеялся, а кто-то просто поднял кулак вверх. Они поверили. И Артур знал, что его друг обязательно справится со всеми напастями.

Десять Богов материализовались во Дворце, и пространство вокруг них разорвалось, как бумага под когтями зверя. Их тела светились изнутри, как перегретые звёзды, готовые взорваться. Аура, исходящая от них, выжигала камень под ногами, оставляя после себя дымящиеся трещины. Я стоял в центре зала, чувствуя, как их энергия бьётся о мою кожу, словно пытаясь прожечь её. Но я их ждал. Я не мог отступить.

— Ты закончишь свой путь здесь, — произнёс первый, его голос звенел, как разбитое стекло, режущее слух. — Мы — воля Сердца. Мы — сила, которую ты никогда не сможешь понять и усмирить!

Я усмехнулся. В моих жилах уже кипела Власть, но сейчас я чувствовал нечто большее — седьмую грань. Божественную. Я был близок к тому, чтобы сделать новый скачок в своем развитии. Обычно это происходило, когда смерть дышала в спину, когда каждый шаг мог стать последним. Я понимал, что это будет мой предел. Но я также знал, что границ у меня больше не останется. Я стану существовать вне всяких рамок.

— Я все же попробую, кретин. — я шагнул вперёд, и под моей пятой мраморный пол вздыбился, как лепестки хрустального цветка. Боги замерли на мгновение, их сияющие лики исказились в гримасах — будто солнца, пойманные в сеть теней. Второй Бог, чьё тело было сплетено из мерцающих лучей и звёздной пыли, вытянул руку. Его пальцы сомкнулись в жесте, и пространство вокруг меня сжалось в тиски. Воздух вырвался из лёгких с хриплым стоном, а рёбра затрещали, будто старые доски под прессом.

— Ты всё ещё дышишь после моей атаки? — его голос звенел, как вибрация стекла на краю бездны.

Клинки из сгущённого света материализовались в воздухе — дюжина лезвий, каждое тоньше паутины и острее мысли. Они впились в плоть: одно рассекло плечо, вырвав клок мышечных волокон, другое пронзило бедро, пригвоздив к полу. Кровь, раскалённая до алого свечения, брызнула на камни, и там, где капли коснулись мрамора, остались дымящиеся кратеры. Я вырвался рывком, выкручивая тело вопреки физике, и кость бедра скрипнула, будто перегруженная балка.

Третий Бог, чьи глаза горели зелёным пламенем Хроноса, щёлкнул пальцами. Петля времени обвила мою лодыжку — плоть истончилась, обнажив сухожилия, а затем кость, которая начала рассыпаться в песок. Визг металла оглушил зал: я отбил мечом удар четвёртого Бога, чьё оружие было выковано из чёрных дыр. Лезвие моего клинка треснуло, осыпавшись искрами, которые прожигали кожу как кислотный дождь.

— Приказ: Предел!

Боль отступила, но раны остались — рваные края мышц дымились, обнажённая кость белела сквозь пелену крови. Я метнулся вперёд, уворачиваясь от копья, которое вонзилось в пол. Удар был настолько мощен, что мрамор расплавился в лужицу лавы, брызги которой опалили спину. Второй клинок света, выпущенный пятым Богом с лицом, словно высеченным из льда, пробил бок — рёбра сломались с хрустом сухих веток, и я выдохнул кровавый туман, окрашивающий воздух в ржавый оттенок.