— Итак, подытожим. Чтобы ваша супруга была вами довольна, нужно выполнять несколько простых правил. Во-первых, говорить ей комплименты. Во-вторых, делать маленькие душевные подарочки. В-третьих, закрывать глаза на ее промахи. И в-четвертых, не рубить правду-матку!

Голос мой триумфально вознесся под потолок и столкнулся с моим же пальцем. Впрочем, они там оба поместились. А вот новые знания в Мутном Типе, по ходу, нет. Потому что выглядел он так, будто был готов взорваться. И задумчивым. И готовым взорваться.

— Это. Все?

— Да. Теперь все.

И я выставила перед собой крест. Вернее, бумажульку. Мутный Тип бросил на меня мутный взгляд и вышел из мастерской.

— Фу-ух, — выдохнула я, — кажется, он принял к сведению, да?

— Кажется, так и есть, — сказала Вдовствующая Императрица, — я не лезла к нему с такими вещам, потому что на его плечах и без того был слишком тяжелый груз, а потом он уже пропускал мои слова мимо ушей, но к вам, голубушка… Кажется, к вам он отчего-то готов прислушаться.

И мы втроем обменялись радостными взглядами.

АР ДАКРАН. День 4.

Оппа, оппа, прыгай, попа,

Оппа, оппа, вверх и вниз,

Прыгай весело, задорно,

На паркет и на карниз!

(Цитата из урока танцев с Арой Бубур)

— Голубушка, знакомьтесь, это Ара Альва — та самая художница, что расписывает вееры и пригласительные открытки. Ара Альва, а это Ара Самара. Она… кхм… моя гостья и отменный мастер своего дела.

— Ах, Ара Альва, как я рада с вами познакомиться!

— Я тоже, Ара Самара! Говорят, устройство художественной мастерской прямо в императорском дворце — это ваша идея? Это блестяще!

— Ах, полноте, вы меня смущаете! Я всего лишь предложила, как можно рационально использовать такое огромное и неиспользуемое помещение, как это, и заодно приучить местное общество к карти… кхм, искусству.

И мы с Вдовствующей Императрицей обменялись быстрыми лукавыми взглядами, причем в моём взгляде плескались наполовину любовь и обожание — это ж как мне повезло столкнуться в этом новом мире с таким горячим поклонником моего творчества! — а в её плескались наполовину обожание и любовь — это ж как ей со мной несказанно повезло! Поняв друг друга с полувзмаха ресничками, мы послали друг другу полные любви курлыки и вернули своё внимание Аре Альве.

— Ара Альва, — продолжила Ара Элеонора, — будет жить здесь же, во дворце, прямо в соседних с вами покоях, поэтому у вас будет много времени, чтобы узнать друг друга получше.

— Ах, как замечательно! — обрадовалась я при мысли о том, что наконец-то познакомилась с коллегой по бумаге. — Ара Альва, до сих пор я видела только один веер, расписанный вами, но мне было бы безумно интересно посмотреть на остальные ваши работы!

— С удовольствием покажу вам мои росписи! Я как раз прихватила с собой свои лучшие экземпляры!

— О, какие милые птички! И цветочки! И деревья! И зайчата!

— Благодарю! А что же ваши работы?

— … Кхе. Кхе-кхе… Мои работы… А мои работы, знаете ли, немного…

Я бросила взгляд на Ару Элеонору. Ибо именно она всегда останавливала меня от того, чтобы я раскрыла свою гениальную творческую личность. Вот и сейчас Вдовствующая Императрица решила как-то обойти этот момент:

— Дело в том, что работы Ары Самары разлетаются как горячие пирожки. Можно сказать, их раскупают до того, как успевают высохнуть краски на бумаге. Поэтому, к сожалению, сейчас ей нечего вам показать.

— Какая жалость! Но я очень рада, что ваши работы так быстро расходятся. Может быть, однажды и у меня получится работать также хорошо, как и вы!

— Безусловно! — расцвела я.

Вообще, Ара Альва мне очень даже понравилась: искренняя, улыбчивая, простая, с добрыми глазами — и, как я была наслышана, весьма трудолюбивая. В общем, я была уверена, что не сегодня-завтра раскрою ей свой секрет, чтобы бедняжке не пришлось зарабатывать росписью вееров до конца своей жизни.

Кхм, кстати. Насчет росписи вееров…

Я бросила взгляд на пояс Ары Альвы. На её поясе болтался веер. Я бросила взгляд на пояс Ары Элеоноры. На её поясе тоже болтался веер. Я бросила взгляд на фрейлин. (Эти вообще после устройства мастерской торчали тут безвылазно. Может, этому способствовала общая уютность нового салона, может, отсутствие какого-то ни было надзора со стороны вездесущих нянюшек, а может, дело было в крошечных пирожных, которые по инициативе Ары Элеоноры подавались сюда каждое утро, и которые моментально оседали во фрейлиновых желудках, ни разу не успев дойти до моего собственного). На их поясах болтались вееры. Вееры, расписанные Арой Альвой с одной стороны. С внешней. А с внутренней…