А всё потому, что выглядели они одновременно и похоже, и непохоже на самих себя. И ладно бы причёска другая или одежда, нет. Я даже сначала не сразу понял, в чём дело, но потом, приглядевшись, с удивлением отметил определённые изменения, и некоторые из них поставили меня в тупик.

«Ну, ни фига себе?! — подумал я, останавливаясь у кафедры и пытаясь переварить увиденное, — понятно, что девчонки молчали. Тут и правда 'в двух словах не опишешь»

Облокотился о деревянную тумбу, со скепсисом гуляя взглядом по макушкам дружно склонившихся голов, а затем задал риторический вопрос:

— Ну, и как же вы докатились до жизни такой?

Ответа, естественно, не последовало. А я принялся выбирать, с кого бы начать, в гробовой тишине аудитории, в которой, казалось, старались даже не дышать. Даже дежавю лёгкое накрыло, будто я опять на первом курсе, когда меня воспринимали, как того прежнего Локариса, злобного и подлого буквоеда, ненавидящего студентов.

Первым мой ищущий взор обратился на старосту. Та старалась в глаза не смотреть, вся как-то сгорбившись и руками прикрыв грудь. Но от моего опытного взгляда не укрылось, что её когда-то скромный едва второй размер внезапно приобрёл габариты пятого. И как руками ни скрывай, до предела натянутая на груди мантия всё равно бросалась в глаза.

— Мисс Полдарк, — не сдержав ухмылки, обратился я к ней, — никак капусточки переели?

Ответа не дождался, лишь из-под свесившихся и почти закрывших лицо волос полыхнуло чем-то красным.

Поджав губы, перевёл взгляд на следующего студента. И узнал Бари.

Правда, не сразу, потому что вместо худого юноши среднего роста за столом, еле в него помещаясь, сидел здоровенный бугай. Как бы не побольше меня размером. Не знаю уж, как на него мантию на такого здорового нашли, но рукава, обтягивающие бугрящиеся бицепсы, казалось, готовы были лопнуть по швам, стоит ему только согнуть руку.

— Мистер Ботлер, — произнёс я уже ему, — я, конечно, рад тому, что вас досрочно выпустили, но, кажется, вы тоже чего-то переели, отчего вас раздуло, как воздушный шарик.

Мда, прячущий глаза мистер Олимпия, пытающийся стать незаметнее, возвышаясь на добрую голову над всеми вокруг — это дорого стоит.

Остальные студенты при близком рассмотрении тоже получили какие-то обновки во внешности. Маршуш щеголял зелёными волосами и слегка заострившимися ушами. Ещё не эльф, но уже где-то близко, то есть, вернее, на местный манер — алали. Кстати, тоже слегка вытянулся в росте. Это, кстати, я отметил практически у всех сидящих передо мной студентов. Все они прибавили в габаритах: кто-то добавил в паре параметров, кто-то увеличился пропорционально.

Не удержавшись, я кратко прошёлся по каждому, заставив их ещё сильнее покраснеть.

Последним мой взгляд остановился на Таре, будущем графе Честере и сыне Злотаны. Вот он как раз внешне практически не изменился. Впрочем, рост у него и так был высокий, как и крепкое телосложение. Но, как я ни приглядывался, сходу особых изменений в нём не нашёл. Правда, почему-то он сидел за самым последним столом и краснел ничуть не меньше остальных. Я задумчиво поджал губы, а затем спросил:

— А чем нас порадует будущий господин граф? Кого, кстати, призывал?

Тот насупился и, не поднимая глаз, буркнул:

— Всадника.

— Ага, — чуть кивнул я. — И как? Получил, что хотел?

На это юноша ещё сильнее покраснел и сжался, стараясь спрятаться за спинами впереди сидящих.

— Да ладно, — улыбнулся я. — Неужели всё так плохо? Просто, я смотрю, всем что-то дали, а вам?

Но парень только сильнее покраснел, не собираясь признаваться. Пока кто-то не крикнул:

— Да дал ему всадник, дал. Член, как у коня.

По аудитории прокатилась волна фырканий и сдавленных смешков.

— Ну, зашибись, — вздохнул я, пристыдил остальных, — вам ли смеяться? Скажите спасибо, что хоботом плавник не чешете.

Я вспомнил анекдот про Гарри Поттера и философски подумал, что всё, в принципе, закончилось не так плохо, как могло бы. Отлепившись от кафедры, хлопнул по ней ладонью и спросил:

— Ну, рассказывайте, с чего всё началось, и как вы до этого додумались?

Дальше из сбивчивых объяснений понял следующее: к моменту, когда окончилось строительство алтарей, за примерное поведение из королевской тюрьмы выпустили Бари с Айной. Вернувшись обратно в колледж, они сразу включились в общую работу, и вскоре к проведению ритуалов было всё готово. Кроме одного — меня.

Несколько дней они, конечно, подождали, но меня всё не было. Тогда Бари, на правах одного из лидеров группы, принял волевое решение: сроки поджимают, а мир в опасности, поэтому ждать больше нельзя, необходимо действовать. Собрав остальных, он, пользуясь природным красноречием и приводя убедительные доводы, уговорил всех провести ритуал вызова богов самостоятельно.

Как вызывать Воина, он прекрасно видел ещё в академии. Поэтому, ещё раз определившись, кто кого вызывает, они приступили к делу.