— Служивый, выпей вот эту таблетку, — сказал я и протянул оторванные от облатки сразу две таблетки анальгетика. — Температуру собьёшь, тебе хоть чуть полегче станет, а потом разберёмся с твоей проблемой.

— Что это за дрянь? — довольно грубо спросил охранник, недоверчиво взял кусок облатки двумя пальцами и держал на уровне лица, разглядывая сомнительный дар. — Отравить меня хотите? Я таких лекарств не знаю.

— Послушай, парень, — вмешался в разговор Виктор Сергеевич. — Здесь никто тебе зла не желает. Препарат совершенно новый, но уже прошёл испытания на базе трёх медицинских учреждений разного профиля, зарекомендовал себя хорошо. Когда выпьешь одну таблетку, через четверть часа тебе станет легче. Ты впусти нас-то на территорию, надо людей спасать. Поверь, мы не по своей воле сюда приехали, у нас свои планы были, а мы всё бросили, собрались и поскакали к вам. Пока мы тут беседуем, там внутри люди умирают.

— Ладно, не тараторьте, и без вас голова раскалывается, сейчас открою, — пробурчал охранник, вернул мне бумагу, а таблетки всё-таки сунул в карман.

Через минуту ворота открылись, и мы наконец оказались на территории колонии-поселения. А они неплохо тут устроились, я вам скажу. Колония больше напоминала небольшой посёлок городского типа в нашем понимании. Были и одноэтажные домишки на несколько хозяев, а также бетонные двух и трёхэтажные многоквартирные дома. Продуктовые и промтоварные лавки и даже что-то типа кафе, среди деревьев можно было разглядеть спортивные площадки. Всё это находилось практически в сосновом лесу. Единственное, что удручало, на улице ни души, хотя в обеденное время так никогда не бывает. Буквально город-призрак. Точнее колония-призрак.

Мы подъехали к административному зданию, на которое нам указал болезный охранник и я припарковал машину возле самого входа.

— Весёлая дрянь у них тут завелась, — произнёс Виктор Сергеевич, вылезая из машины. — Похоже всем досталось, а кому не досталось — сидит в своей конуре и боится нос показать. И правильно делает.

— Всем прямо сейчас надеть костюмы дезинфекторов, — распорядился я, вытаскивая тюк из багажного отделения. Хорошо, что я догадался запихнуть его поверх коробок с растворами, как знал. — Ждите меня здесь, пока вы на улице противогазы можно не надевать, а я пойду попробую пообщаться с начальником колонии. Обухов сказал с него начать, а дальше он и его люди нам будут помогать.

— Давай, Сань, ждём, — кивнул дядя Витя и начал разбирать содержимое тюка, раздавая амуницию остальным.

Голубой комбинезон был достаточно широким, чтобы надеть его прямо на одежду, но пальто и шляпу всё же пришлось снять. Я облачился по примеру Виктора Сергеевича, надел противогаз, который в данном исполнении был больше похож на наш улучшенный респиратор с защитой всего лица и вошёл в здание.

За входом за небольшим письменным столом сидел вахтёр в такой же форме, что и у охранника у ворот. Мужчина в возрасте не просто сидел, а скорее лежал и спал прямо на открытом журнале регистрации визитов. О том, что он жив, говорил его храп. Растолкать его стоило немалого труда.

— Любезный, подскажите пожалуйста, где найти кабинет начальника колонии? — спросил я, понимая, что противогаз сильно искажает мой голос.

Мужчина втрепенулся, вытаращился на меня и отпрянул, как чёрт от ладана, едва не свалившись со стула. Следующее его действие — он начал усердно накладывать на себя крестное знамение и шёпотом читать молитву.

— Любезный, я не демон, я лекарь, — вздохнув начал я объяснять. — Нас прислали, чтобы ликвидировать очаг эпидемии. Как найти вашего начальника?

— Ликвидировать? — пролепетал вахтёр, продолжая смотреть на меня, как на исчадие ада. Я конечно понимаю, вид очень необычный, но не настолько же. — Это вы нас что, сжечь хотите?

— Да избави Бог! — воскликнул я и развёл руками, ошарашенный таким предположением. — Мы вас вылечить собираемся, спасать ваши жизни. И, чем дольше я всё это буду объяснять, тем больше ваших сидельцев и сотрудников отойдут в мир иной, к которому, как вы почему-то считаете я принадлежу. Я бы показал лицо, но снимать противогаз не буду, мне самому надо не заболеть, чтобы людей спасать.

— По коридору направо, — пролепетал наконец, заново обретая дар речи, вахтёр. — Там лестница на второй этаж, потом налево по коридору почти до конца, там табличку увидите.

— Спасибо, отец, — сказал я и пошёл в указанном направлении.

— Как зовут-то вас? — крикнул он вслед, вспомнив вдруг про служебные обязанности. — Записать ведь надобно.

— Александр Склифосовский, — бросил я и потопал дальше, не обращая внимания на то, что он ещё пытался спросить.

Коридоры административного здания были такими же безлюдными, как и дорожки между домами и домиками. Из-за некоторых дверей слышались постанывания. Держитесь, ребята, скоро мы со всем этим разберёмся. Ага, скоро, а ты оптимист, Саша! И почему я не спросил у Обухова, сколько здесь всего человек обитает вместе с сотрудниками. Что-то мне подсказывало, что их тут в сумме не рота, а скорее полк. Тогда нас пятерых и всех привезённых мной припасов никак не хватит. Вот пообщаюсь с начальником и позвоню Обухову на тот самый личный телефон, пусть присылает подмогу и побольше лекарств.

Стучать в дверь начальника я не стал, она была чуть приоткрыта, поэтому я просто вошёл. Мужчина средних лет в мундире с погонами, в значении которых я плохо разбирался, но смог понять, что звание достаточно высокое, лежал на диване в полудрёме. Лицо бледное, покрытое испариной, дыхание учащённое. Услышав мои шаги, он открыл глаза, потом с большим трудом сел.

— Лекарь? — коротко спросил он, даже не здороваясь. Хорошо хоть за демона не принял, как вахтёр.

— Да, — ответил я. — Давайте я с вас начну, а вы мне потом поможете сориентироваться по колонии, куда идти дальше. Что вас беспокоит?