Мои грязные дела не остались без последствий. Мерзкая масса имела яркий желтоватый оттенок и источала едкие вонючие миазмы. Из памяти Хорана я выцепил сведения о том, что противоядие имело желтый цвет, так что здесь крылась вина зелья. У меня аж глаза заслезились от вони.

Нога разболелась, да и силы меня начали покидать. Кое-как я использовал сорванные листья в качестве туалетной бумаги, после чего попытался натянуть штаны. Однако так низко нагнуться у меня не получалось. Слишком уж нездоровым я себя чувствовал. Осталось лишь попросить о помощи. Все-таки я сейчас человек больной, и за мной нужен уход.

— Лия, помоги мне надеть штаны…

Эльфийка молча подошла, с некоей задержкой наклонилась и механическими движениями подтянула штанины вверх. Я, наконец, защелкнул ремень под своим выпирающим пузом и счастливо выдохнул. Избавился от поганого груза, и на душе стало легче. Лицо Лии же исказилось в некоей замершей гримасе отвращения и приобрело пурпурный оттенок.

— Да уж, вонь такая, что уши в трубочку сворачиваются, — неловко отшутился я. — Идем обратно к лагерю.

Опираясь на копье и эльфийку, я поковылял обратно к костру. Расу Лиетарис не зря звали Высокими эльфами. Она была выше меня как бы ни на голову. Впрочем, если сравнивать с другими виденными мной рабами, Хоран Мрадиш являлся мужчиной не самого высокого роста. Возможно, я сужу по моему прошлому миру, в котором двухметровые школьники стали обыденностью. Если в этом мире плохо с пропитанием, то средний рост жителей должен быть ниже, чем в мое время.

Какая ерунда только не приходит в голову вместо того, чтобы подумать о делах насущных и попытаться найти выход из сложившейся ситуации. Механизм переноса сознания мне неизвестен. Как вернуться в свой мир, разве что Создатель в курсе.

— Во славу огня, Лия! Мастер, что ты с ней сделал?! На ней же лица нет, — набросилась на меня Ниуру.

— Увидела то, чего не следовало, — безрадостно произнесла брюнетка.

— Мастер справляет нужду отнюдь не бабочками, кши-ши-ши… — рассмеялся я.

Вот только вместо заливистого смеха, который раньше нравился девушкам, мой речевой аппарат издал непонятное то ли карканье, то ли шипение. Отчего Ниуру поморщилась, ну а Лия так и осталась с каменным выражением лица. Звучало отвратно. Будто я — второсортный приспешник злодея с уродливой карикатурной внешностью. Постойте-ка. А вдруг я он и есть?

Глава 2

М-да, какое-то дерьмовое знакомство получилось. Девушке настроение испортил своим неприглядным видом. С другой стороны, они ведь рабыни. Наверняка хозяин делал с ними чего-нибудь эдакое. Немного странно, что я так легко свыкся со своей ролью работорговца. Надо будет поразмыслить об этом на досуге и подумать о том, что делать с девчонками. Наверное, стоит отпустить бедных эльфиек. И так настрадались, остроухие.

Завидев меня, ко мне подошло крупное парнокопытное, размером примерно с лошадь. На голове у него виднелись большие и мощные закругленные рога на манер бараньих.

— Мякотка! — всплыло из головы Мрадиша.

Хотя большая часть памяти мне была недоступна, воспоминания об этой коняшке появились сразу. Хоран очень любил Мякотку. Фактически, это единственное, чем он дорожил в жизни. Кроме разве что золота. Странное имечко, ну да у Мрадиша, судя по всему, были необычные пристрастия. Да и вообще не стоит подходить со своими критериями к другой эпохе, иному миру с магией и эльфами. Рабство — нормальное явление для определенной экономической формации. Мы тоже через подобное прошли. Впрочем, не исключено, что и в современном мире от него не избавились. Рабство просто эволюционировало и надело маскировку. Так же, как и с колониями развитых стран. Поэтому в работорговле нет ничего плохого. Здесь так принято.

Доброе отношение Хорана передалось и мне. Хоть я слегка побаивался странного зверя, эмоции предыдущего владельца тела пересилили. Естественным движением я положил руку на мохнатую холку конелосяшки и заботливо погладил. Мякотка довольно фыркнула. Ей нравились ласка и свежие фрукты, как подсказала память Хорана. У рогатых лошадей имелось собственное название на местном языке, но мне будет проще думать о них как о конелосях или обычных лошадях. По всей видимости, они выполняли схожие функции, что и наши коники в старые времена.

Мякотка покосилась на меня и принюхалась. После чего фыркнула, помотала башкой и резко отстранилась.

— Мякотка, что случилось? — удивился я.

— От мастера несет за милю, а у лошадей хороший нюх, — развеселилась Ниуру.

— Да, надо будет помыться. Пропотел весь с этим поганым ядом… — буркнул я.

— Чтобы мастер и мылся? Случилось нечто поистине невероятное, ха! — продолжила язвить красная эльфийка.

Надо же, на такой мелочи прокололся. Не думал, что Мрадиш избегал водных процедур. Надо бы как-то залегендировать свои изменения и провалы в памяти, а то могут возникнут неудобные вопросы. Я отставил копье и присел на поваленное бревно, которое использовали в качестве скамейки на привале. Нога все еще серьезно ныла.

— Яд варана меня подкосил, девчонки, — проговорил я твердо. — В голове все перемешалось. Какие-то воспоминания исчезли начисто. Но знаете что я решил: надо начинать новую жизнь! Отказаться от старых привычек и двигаться вперед.

— Похоже, мастер спятил окончательно, — хмыкнула Ниуру.

— Как мастеру будет угодно, — равнодушно обронила Лия.

— Чай еще остался? — покосился я на котелок.

— Сию секунду, — откликнулась брюнетка после паузы.

Вскоре услужливая эльфийка в красном ошейнике, который делал ее заторможенной, но послушной, принесла мне большую кружку ароматного напитка. По вкусу напоминало нечто среднее между зеленым и черным чаем. Сахар вроде бы у Хорана в закромах где-то хранился, но, посмотрев на свое выпирающее пузо, я решил, что надо садиться на диету. Раз уж мне досталось это отвратное тело, надо хотя бы немного привести его в порядок. Достался же мне уродливый, больной, разваливающийся на части старик!