— Опять, — буркнул я, кивнув на юг. — К печенегам, похоже. Третий за утро.

Он сплюнул на камни, глядя вниз с хмурым видом.

— Снюхались, — пробормотал он.

— Они что-то затевают, — согласился я.

На востоке, там, где мост из ладей варягов Сфендослава торчал из тумана, как хребет какого-то чудовища, тоже скакали гонцы — я видел их вчера, мелькающих вдоль берега. Они носились между лагерями.

— Веслава, — позвал я, заметив ее силуэт у башни.

Она подошла, лук в руках, стрелы за спиной, глаза острые, как у ястреба.

— Княже, — кивнула она.

— Может попробуешь еще раз перехватить хоть одного из этих гадов. Надо знать, что они носят туда-сюда.

Она прищурилась, глядя в ту сторону, куда умчался всадник.

— Далеко, — ответила она, качнув головой. — Пробовали же. С сотни шагов не достанем. А ближе подойти — заметят.

— Проклятье, — выругался я.

Туман начал рассеиваться, открывая лагерь варягов — их шатры, укрепления, деревянные «ежи» вдоль берега. Сфендослав был там.

К полудню солнце пробилось сквозь облака, осветив Переяславец бледным светом. Я спустился в храм, где кипела работа. Их было уже тридцать. Я взял один, прицелился в стену и выстрелил. Болт вонзился в дерево с глухим стуком, и я кивнул, довольный. Оружие работало, дружина училась, но тревога не отпускала.

— Княже, — голос Алеши раздался за спиной. Я обернулся. — На полигоне все готово. Парни стреляют, уже щиты на куски разнесли.

— Хорошо, — ответил я, опуская самострел. — Пусть тренируются. Еще партию сделаем и будет комплект.

Он кивнул и ушел.

День тянулся медленно, солнце ползло по небу, а гонцы продолжали скакать. Один выехал с востока, от варягов, и помчался к западу. Другой — из лагеря Игоря — ускакал на юг. Я считал их. Веслава вернулась к вечеру, ее лицо было хмурым.

— Четверо на юг, один на восток, — доложила она, стряхивая пыль с плаща. — Быстрые, как черти. Не достать.

Ночь четвертого дня осады легла на Переяславец тяжелым покрывалом. Я лежал на лавке в храме, слушая, как трещит очаг. Наконец, когда тьма стала гуще, а звезды скрылись за облаками, я встал, подхватил топор и вышел наружу.

Воздух ударил в лицо, ледяной и резкий, пахнущий рекой и дымом. Я направился к западной стене, шаги гулко отдавались на камнях, покрытых инеем. Дружинники у костров спали, завернувшись в плащи, их дыхание вырывалось белыми облачками. Несколько часовых стояли у бойниц, щурясь в темноту, но ничего не говорили — ночь была слишком тихой, и это пугало больше, чем рев рогов. Я поднялся на стену, опершись на холодный камень, и вгляделся в лагерь киевского войска. Костры там горели ярче, чем обычно, их свет пробивался сквозь туман, а тени воинов двигались неспешно.

— Княже, — голос Добрыни раздался за спиной, низкий и хриплый. Я обернулся — Опять не спишь?

— Не могу, — буркнул я, кивнув на лагерь внизу. — Чую, что-то назревает. Слишком тихо.

Он подошел ближе, глянул вниз.

В его взгляде мелькнуло сомнение. Я знал, о чем он думает: людей мало, стены потрепаны, а врагов — тысячи с двух сторон.

Я прислонился к деревянной крепостной стене и закрыл глаза, задумавшись. Организм, видимо, устал, поэтому меня сморило.

Разбудил меня звук копыт. Рассвет.

Два всадника выехали из тени шатров уверенно направляясь к стене. На одном из копий трепетал белый стяг — знак переговоров. Я вскочил и напрягся, чувствуя, как кровь ударила в виски.

— Парламентеры, — пробормотал Добрыня, тоже вскакивая. — Чего им надо?

— Узнаем, — отрезал я, махнув рукой часовому. — Зови Ратибора и Веславу. Быстро.

Часовой кивнул и умчался вниз, а я остался на стене, вглядываясь в приближающихся всадников. Туман расступался перед ними, открывая фигуры. Один был высокий, в богатых доспехах, которые блестели в утренних лучах солнца. Его плащ развевался на ветру, а осанка выдавала человека, привыкшего командовать. Сфендослав? Я узнал его — князь Новгорода, носитель «Вежи», тот, кто, скорее всего, прикончил Игоря. Но второй был загадкой. Его лицо скрывал капюшон, а фигура казалась шире, чем у Сфендослава, но двигался он с той же уверенностью.

Они остановились в полусотне шагов от стены, и Сфендослав поднял голову. Он спешился, воткнул копье со стягом в землю и шагнул вперед, второй последовал за ним, держась чуть позади.

Я ждал продолжения.

Ратибор появился первым. Веслава пришла следом.

— Княже, — тихо сказал Ратибор, встав рядом.

Я кивнул ему.

— Антон из Переяславца! — голос Сфендослава разнесся как удар молота. — Выходи говорить, или мне подняться к тебе?

Я усмехнулся. Он наглый, этот князь Новгорода.

Смысла спускаться не было. Во-первых из-за увиденного у них тарана я приказал забаррикодировать ворота. Поэтому я не мог физически выйти. А искать лестницу и ждать ее — было поздно.

— Говори оттуда, — крикнул я в ответ, перегнувшись через стену. — Или боишься, что стрела достанет?

Он рассмеялся. Его спутник молчал, но я заметил, как рука в перчатке легла на рукоять меча, висящего на поясе.

— Я не боюсь твоих стрел, мальчишка, — ответил Сфендослав, шагнув ближе. — Я пришел говорить, а не драться. Пока.