Я перегнулся через стену, глядя на них сверху вниз. Ратибор подошел слева, его тень легла рядом, а Добрыня встал справа, опираясь на меч.

— Передайте своему князю, — прокричал я громко, — что я подумад о его словах. А чтобы он понял лучше, передайте ему знак. Прошу вас, дорогие гости повторить знак и верно его передать уважаемому Сфендославу.

Гонцы переглянулись.

Я указал на молодого гонца рукой.

— Подними правую руку, — приказал я.

Молодой с редкой бородкой посмотрел на своего старшего коллегу и пожал плечами. Он подчинился, вытянув руку вверх.

— А теперь сожми кулак.

Он снова посмотрел на седовласого. Кажется они «прониклись», ведь «учат» знаки для передачи тайных посланий от одного князя другому. Молодой сжал кулак.

— Отлично, — проорал я, — Запоминай хорошо и в точности передавай своему князю. Теперь последнее в этом знаке, — молодой нахмурился, пытаясь запомнить, — А теперь второй рукой ударь по сгибу. Ну, давай.

Он нерешительно поднял левую руку и хлопнул по локтю. Молодой гонец на середине «исполнения» моего указания понял весь «замысел», но было уже поздно. Вся крепостная стена разразилась хохотом. Дружинникам зашла моя немудреная «шутка».

Молодой замер, его лицо покраснело, а старший кашлянул, пряча усмешку.

Я улыбнулся. Это был старый неприличный жест. Здесь он мог значить что угодно, но судя по реакции моих воинов, вытирающих набежавшие слезы, посыл не менялся веками.

— Вот мой ответ, — крикнул я. — Обязательно повтори этот знак в точности как я тебя научил. А теперь — убирайтесь!

Гонцы переглянулись, молодой сжал кулаки, а старший покачал головой. Они вскочили на коней и ускакали, пыль взвилась за ними.

Веслава рядом фыркнула.

— Княже, ты его разозлишь, — весело произнесла девушка.

— Пусть злится, — ответил я, глядя вслед всадникам.

— Чую, скоро узнаем насколько он зол, — ухмыляясь буркнул Ратибор.

— Тогда готовимся, — сказал я, поворачиваясь к Добрыне. — Катапульты на месте, дружинники с самострелами на стенах. Пусть попробует сунуться.

Он кивнул и мы спустились вниз. Солнце поднималось выше, разгоняя утренний туман. Мой жест был дерзким, может, глупым, но я смог доходчиво объяснить свое отношение.

Гонцы ускакали, унося мой ответ Сфендославу.

— Княже, — голос Веславы вырвал меня из мыслей. — На востоке шум. Похоже, варяги шевелятся.

Я вскочил. Ну наконец-то. Надоело это ожидание. Я подхватил топор и шагнул к ней.

— Пошли, — бросил я, и мы рванули к восточной стене.

Мы поднялись на стену, и я вгляделся на север, где расположились варяги. Река блестела под солнцем, ее воды текли спокойно, но на восточном берегу творилось движение. Длинные ладьи варягов, с драконьими головами на носах, отчаливали от берега. Их весла поднимались и опускались в едином ритме, как крылья огромной птицы.

Их своеобразный мост разрушился. На палубах мелькали фигуры — воины в бронях, с щитами и копьями, а среди них выделялась одна в богатых доспехах, с длинным плащом. Сфендослав стоял на передней ладье, отдавая команды.

— Вот и ответ, — буркнул я, глядя на него.

— Злой он, видимо, — заметила Веслава.

— Пусть злится, — ответил я, чувствуя, как уголок губ тянется вверх. — Пусть поступает импульсивно, а не продуманно.

Ратибор подошел слева, его глаза сузились, глядя на ладьи.

— Лучники на судах, — отметил Ратибор тихо. — Много.

Я прищурился, вглядываясь в палубы. Он был прав: за щитами варягов мелькали луки, десятки, может, сотни, их тетивы натянуты, стрелы готовы. Ладьи приближались.

На западной стене тоже что-то двинулось. Но там Добрыня должен все разрулить. Слабое место здесь пока.

Варяги двигались быстро, их весла вспенивали воду. Дружина заняла позиции: немногочисленные наши лучники выстроились у бойниц. Два десятка дружинников с самострелами готовились встретить врагов.

И тут они ударили. Рога варягов протяжно загудели. С ладей сорвалась туча стрел, черная, как стая ворон, и понеслась к стене. Я крикнул: «Прячьтесь!» — и нырнул под подставленный Ратибором щит

Воздух задрожал от свиста. Стрелы ударили в стену с треском, вонзаясь в дерево, отскакивая от камня, падая вниз. Один из дружинников заорал, схватившись за плечо — стрела пробила его плащ, кровь потекла по руке. Другой упал, не издав ни звука, с древком в груди.

— Стреляйте! — рявкнул я, когда враги подошли на расстояние выстрела.