В нескольких метрах от неё, в такой же капсуле, находилась Вильда. В теле Айсштиль она казалась особенно хрупкой, её полупрозрачная кожа приобрела болезненный серый оттенок. Вильда тоже начинала приходить в себя, беспокойно шевелясь в своей прозрачной тюрьме.

Но не капсулы, не трубки и даже не их плачевное состояние поразили Айсштиль больше всего. То что находилось в центре гигантского сферического зала, заставило даже её, богиню льда, похолодеть от ужаса.

В самом сердце помещения парил исполинский глаз.

Этот глаз не принадлежал никакому существу — он сам был полноценным организмом. Размером с небольшой дом, он пульсировал, как живое сердце. Вокруг него, словно электроны вокруг ядра атома, вращались сгустки энергии. Его гигантский зрачок то расширялся, то сужался, словно наблюдая за всем происходящим в зале. Радужка переливалась оттенками фиолетового и черного, а по поверхности глаза пробегали волны энергии.

От глаза во все стороны расходились энергетические каналы, соединяющие его со стенами, полом и потолком помещения, а также с капсулами пленниц. С каждой пульсацией глаза структура каналов слегка менялась, словно перенастраиваясь.

«Ядро», — подумала Айсштиль, сразу поняв, что перед ними — центральный нерв всего этого измерения.

У подножия парящего глаза стояла одинокая фигура — Лилия. Но даже через искаженное восприятие Айсштиль могла видеть, что это не настоящая волкодевочка. Осанка, поза, даже характерный наклон головы — всё выдавало существо, занявшее её тело.

Клон Карнакса. Он больше не притворялся.

Клон стоял неподвижно, наблюдая за капсулами с отрешенным выражением лица. Странное зрелище — видеть мягкие черты Лилии, искаженные суровостью бога войны.

— Где… мы? — прохрипела Вильда, окончательно приходя в сознание.

— В самом сердце этого проклятого измерения, — ответила Айсштиль, стараясь говорить спокойно, несмотря на растущую слабость, — Ядро. И оно… поглощает нас.

Клон Карнакса поднял голову, услышав их голоса. В его глазах не было ни злорадства, ни сочувствия — только пустое исполнение долга.

— Вы проснулись, нарушители, — произнес он голосом, в котором странно смешались нежные нотки Лилии и металлические интонации Карнакса, — Теперь станете частью единства.

— Какого еще единства? — Айсштиль попыталась пошевелиться, но обнаружила, что её руки и ноги надежно зафиксированы внутри капсулы.

— Сопротивление бесполезно, — клон говорил механически, словно повторяя чужие слова, — Ваша энергия послужит Ядру-Сердцу. Ваши сущности станут новыми стражами.

— А ты, значит, на подхвате? — Айсштиль позволила своему голосу стать насмешливым, — Бог войны превратился в посыльного мальчика? Карнакс бы со стыда сгорел.

Что-то дрогнуло в глазах клона — едва заметно, но Айсштиль, привыкшая улавливать малейшие изменения эмоционального состояния противника, это заметила.

Ещё во время их стычки клон вел себя подозрительно эмоционально для бездушного болванчика.

— Я действую по воле Сердца, — твердо произнес клон, но в его голосе появилась новая нота — словно он пытался убедить не столько их, сколько себя.

Могли ли переселение в живое тело из плоти и крови… как-то повлиять на него?

— Да, конечно, — вступила Вильда, которая тоже заметила эту слабость, — Только вот настоящий Карнакс никогда не действовал по чьей-то воле. Он сам был волей, пусть злой и безумной.

— Я не Карнакс, — отрезал клон, но его пальцы непроизвольно сжались в кулаки, — Я его отражение. Создан для служения.

— Отражение? — Айсштиль мрачно усмехнулась, — Скорее, искаженная тень. Жалкая пародия на великого бога войны.

Клон резко шагнул вперед, и на миг его лицо исказилось гневом, очень похожим на легендарную ярость Карнакса:

— Не смей так говорить! Карнакс был величайшим воином всех времен! Он не знал поражений!

— Ну, технически это не так, — Айсштиль намеренно говорила легкомысленным тоном, который, как она знала, больше всего раздражал настоящего Карнакса, — Эстро побеждал его как минимум пять раз. А помнишь тот случай, когда Кранакса одолели два титана и запечатали его в… кхм… горшке для ночных нужд? Тогда Карнакс два месяца провел в таком состоянии, пока его случайно не нашел и не освободил Эстро…

— Это была стратегическая хитрость! — выпалил клон.

Он затем осекся, словно удивленный собственной реакцией.

— О?.. Застрять в ночном горшке — это стратегия? — Айсштиль приподняла бровь, — Интересный подход к военному делу. Никогда бы не подумала.

— Карнакс за те два месяца подслушал много важной информации о противниках! — не сдавался клон.

Вильда, поняв игру Айсштиль, поддержала её:

— А что насчет битвы при Западных Пределах? Карнакс тогда поскользнулся на собственном щите и упал прямо в озеро. Тоже стратегия?