— Получается, я спас караван, а на меня завели дело и собираются судить за это? — удивлённо вскинул брови Дэм.

— Именно потому, что вы спасли караван Академии и мэтра Фриста, мы с вами и беседуем в столь комфортной обстановке, — произнёс Архимаг, буравя взглядом молодого барона. — Даже несмотря на определенную настойчивость Службы безопасности и ордена Света, который особо настаивал на выдаче вас ему для дознания.

— Уважаемый мэтр Эдвин, — чуть подумав, сказал Дэм, — на полях Сильванты нет никаких представительств ордена Света, и вряд ли они откроются.

— Почему же?

— Так о них ходят самые невероятные слухи. И если из них правда хотя бы десятая часть, то я даже не знаю, как вас отблагодарить, — с особенным выражением произнёс наш герой и вежливо поклонился, с лёгким ужасом вспоминая застенки в том проклятом замке. А заодно прислушиваясь к эмоциям собеседника, с радостью отмечая позитивную реакцию на его слова.

— Вот как? Интересно. И что же у вас говорят про орден? — вмешался мэтр Соргис.

— Что это организация одержимых фанатиков. А основной их целью слухи провозглашают борьбу со всем тем светлым и добрым, что есть в нашем мире. С наукой, техникой, магией и так далее, — продолжал осторожно говорить Дэм, отслеживая реакции собеседников.

— Вы только их адептам этого не говорите, — усмехнулся оживившийся и повеселевший Архимаг. — Хотя во многом ваши оценки весьма точны в отношении деятельности этой организации.

— Ну что вы, мэтр, это не я, это слухи, — сказал молодой барон, скромно потупив взгляд.

— Конечно, — кивнул с улыбкой Эдвин. — Впрочем, вернёмся к нашим делам. Что вы знаете о демонах?

— Не так много, мэтр, — произнёс Дэм. — Смертные, но жить могут тысячелетиями. Могущественные настолько, что могут путешествовать между мирами. У нас не живут и предпочитают не задерживаться, ссылаясь на то, что наш мир умирающий. Очень умные. Лукавы. Но крайне трепетно относятся к долгу и клятве. Если пообещали или чувствуют личную ответственность — в лепёшку разобьются, но сделают всё от них зависящее.

— И всё?

— В общих чертах да, — пожал плечами Дэм.

— А то, что они порождения тьмы, вы не знаете?

— Эта деталь, как мне кажется, надумана. По крайней мере, ни одного доказательства в её пользу я не встречал.

— Вы разве не в курсе, что четыреста восемьдесят девять лет назад на просторах Пустошей завершилась страшная война?

— В курсе. Но демоны-то тут при чём?

— Как при чём?! — аж вскочил Соргис. — Вы разве не знаете, что именно они сыграли ключевую роль в тех битвах, собрав обильную жатву жизней? Это ли не доказательство их тёмной натуры?

— Допустим, — покладисто кивнул Дэм. — Но я не могу понять, зачем им всё это было нужно. Сами демоны в делах людей не любят участвовать, тем более воевать за них. Вообще. Они себя считают высшими существами и в дела людей вмешиваются только тогда, когда им что-то нужно. Самоцель «уничтожение человека» для демона абсурдна. Вот вы стремитесь убивать мух в лесу? Вот. И люди для демонов примерно в таком же статусе находятся, что для вас мухи. Если они сражались на стороне людей, пожиная кровавую жатву, значит, им за это что-то посулили. И поверьте — очень существенное. Не удивлюсь, что души погибших.

— Но ведь они убивали десятками тысяч!

— Они выполняли договор. И в этом ключе порождение тьмы не они, а те, кто этот договор им предложил. Так что, полагаю, не стоит перекладывать ответственность с больной головы на здоровую. Демоны — это демоны. Считайте их одной из рас. Плохой ли, хорошей ли — неважно. Тьма, уважаемые мэтры, она всегда внутри любого из нас. Задумайтесь: убивать ради торжества добра и света — вам это не кажется абсурдным?

— Вы утрируете, — строго сказал Эдвин.

— Отнюдь. Просто какие-то не очень чистоплотные существа спекулируют на страхах многих людей, и это даёт им власть над толпой и личное могущество. Покайтесь, грешники! Зло не дремлет! У-у-у… — нарочито покривлялся Дэм.

— Хорошо, — Архимаг едва сдерживал улыбку. — Дэм, мне сказали, что вы потеряли возможность создавать плетения. Это так?

— Да. Но, думаю, скоро болезнь отступит.

— Значит, на момент битвы с Анжи вы не могли создавать плетения? — уточнил Соргис.

— Совершенно верно, — с предельно честными глазами ответил молодой барон, само собой, умолчав о том, что это не могло помешать созданию пентаграммы призыва. Ведь в этом случае все обвинения Службы безопасности снимались, а его — самое меньшее — ставили на карандаш.

— Это следствие магического истощения, полученного во время сражения с демоном?

— Почему? Кто вам вообще сказал, что я с ним сражался? — удивился маркиз.

— Вы разве не помните? — выпучил глаза от такой наглости Фрист.

— Вообще-то, любезный мэтр Фрист, я сказал вам о столкновении, а не сражении. Сталкиваться можно по-разному.

— Так вы на самом деле занимались демонологией? — осторожно уточнил Архимаг.

— На полях Сильванты этот вид магического искусства не запрещён и не порицается. Там ведь фанатики не в цене. Обычно их даже на порог дома не пускают, опасаясь, чтобы эти помешанные детей не покусали…