— Веками приносили жертвы, — тихо произнёс Федот. — Даже от небес прятали свои дьявольские ритуалы.

Я кивнул, заметив, что свод потолка был искусно выложен пластинами из тёмного металла.

Однако не мёртвые занимали сейчас мои мысли, а то, что стояло среди живых. В центре зала возвышалась фигура, которую я сразу опознал как Жнеца — одного из древнейших и сильнейших Бездушных. Существо балансировало на шести конечностях, изгибающихся подобно членистоногому хищнику, каждая из которых завершалась чем-то похожим на хирургический скальпель — такой же острый и смертоносный.

Его внешняя оболочка находилась в постоянном движении — то становилась плотной как кираса с шипами, то растекалась подобно жидкому металлу, отливающему болезненными зеленоватыми и коричневыми оттенками. Там, где должно было находиться лицо, клубился сгусток абсолютного мрака, словно кто-то вырезал кусок самой бездны и поместил его под полупрозрачную мембрану. Сквозь разрывы в подобии кожи на груди просвечивало пульсирующее багрово-фиолетовое ядро размером с детский кулак, усыпанное мерцающими точками, напоминающими созвездия на ночном небосводе.

И глядя на эту тварь, я понимал, что остальные твари лишь марионетки в его отсутствующих руках.

Вокруг Жнеца застыли рядами другие Бездушные — я насчитал не менее полусотни. С холодком узнавания я заметил среди них несколько фигур в обрывках униформы с символикой «Перуна». Мужчины и женщины, которые пришли в это проклятое место, выполняя чужой заказ, и приняли ужасную смерть.

Когда оно заметило нас, воздух вокруг будто сгустился, стал вязким, как патока. Я ощутил удар — не физический, а ментальный. В голове зазвучало нечто, что нельзя было назвать голосом — скорее, это было прямое вторжение чужих эмоций в сознание.

Ненависть. Древняя, холодная, терпеливая — как изморозь на стекле. За ней — голод, не телесный, а глубинный, жажда поглощения самой сути живого. И сквозь эти первичные ощущения пробивалось нечто более сложное — удивление, смешанное с яростью. Жнец не ожидал, что кто-то всё же прорвётся в его логово.

Тьма вокруг его безликой головы пульсировала в такт с ядром в груди, испуская волны давящего презрения. Шесть конечностей Жнеца синхронно дёрнулись, выражая нетерпение, а окружавшие его Бездушные подались вперёд, как псы, почуявшие команду хозяина. Через весь зал до нас докатилась волна жгучего торжества — тварь радовалась притоку свежих душ в своё царство.

Быстро оценив обстановку, я принял решение и скомандовал:

— Полукругом! Щитоносцы на флангах, алебардисты за ними. Часть стрелков остаётся здесь, на лестнице, сохранив преимущество высоты. Стрелять по моему сигналу.

Пользуясь моментом, я выхватил из кармана два средних кристалла Эссенции, которые заготовил заранее, и быстро вдавил их в созданные прямо в моменте специальные пазы на металлическом древке глефы. Это был необходимый шаг — теперь за счёт касания я мог поглощать энергию прямо в бою, восстанавливая силы при необходимости.

Бойцы торопливо заняли позиции. Василиса, Полина и Тимур рассредоточились в середине строя, готовые атаковать с разных направлений. Я заметил, как Черкасский нервно сжимал и разжимал левую руку — явный признак готовящегося огненного заклинания.

Бездушные молча кинулась на нас. Как прибой, несущий за собой лишь смерть и забвение, они лихорадочно неслись, чтобы захлестнуть живых, повалить на пол и высосать без остатка.

— Сейчас! — крикнул я, и наш строй пришёл в движение.

Грянули выстрелы, магические сферы Тимура и ледяные копья Полины полетели в Бездушных, а земляные шипы Василисы прорвались сквозь каменный пол.

Бездушные атаковали как единый организм, двигаясь с неестественной координацией. Было несложно понять, что ими управляет Жнец — твари действовали слишком согласованно для обычных Бздхов. Две Стриги отделились от основной массы и молниеносно метнулись к нашим флангам, где тут же столкнулись с выставленными щитами.

— Сосредоточьте огонь на крупных! — крикнул я стрелкам, рассекая глефой ближайшего Трухляка.

Полина создала ледяную стену, отрезав группу Бездушных слева, а Василиса расколола пол под ногами тех, что справа, заставив их потерять равновесие. Тимур метал огненные шары с впечатляющей точностью, поджигая тварей одну за другой. Один из них он направил в Жнеца, и я проорал предупреждение:

— Он питается магией! Бейте его физически!

Так и получилось. Древний простёр похожую на кол конечность в сторону огненного шара Тимура, и пламя внезапно изменило траекторию, влетев прямо в пурпурное ядро твари. Оно тут же вспыхнуло ещё ярче.

В следующий момент Жнец просто исчез, растворившись в тени, а через секунду возник за спиной Тимура. Я вовремя заметил угрозу и молниеносным взмахом отбил в сторону лапу и едва не рассёк противника, но тот вновь утонул во мраке.

В разгар схватки краем глаза я засёк, как Борис вырвался из строя и прыгнул к стене, начав что-то поднимать с пола. Присмотревшись, я увидел россыпь боеприпасов в лежащем на земле патронташе, которые мгновенно заняли своё место в трёх стволах Громовержца. Того самого штуцера, найденного возле вездехода погибшей экспедиции.