Игорь Черепанов посмотрел мне в глаза, широко улыбнулся и воткнул столовый нож себе в бедро. Затем вынул его и воткнул снова, на этот раз в живот. Да твою же мать! Что ж ты делаешь-то?!

Максим Зайцев, Борис Дорохов, Евгений Уткин, Семён Рыков… я считал одержимых и понимал, что их становится всё больше. И все они пытаются покалечить себя. Причём не для того, чтобы избавиться от демонов внутри.

То есть это не были действия людей, как в случае с Матвеем, это действовали демоны.

— Не дайте им себя покалечить! — приказал я туземцам.

Зелья у меня с прошлой битвы осталось на донышке, а новое захватить в инквизиции я не догадался. А ведь мог просто взять на всякий случай пару мензурок. Ну что уж теперь.

Я вынул флакон из кармана, посмотрел на свет и понял, что там осталась всего пара капель. Первую я вылил в рот сопротивляющегося Черепанова, вторую — в Бориса Дорохова.

Чтобы не допустить новых жертв, я навалился всем телом на Бориса и потянул на себя поводок внутри него. Было непросто, Дорохов сопротивлялся слабо. То есть для обычного человека может и нормально, но после Матвея и тех двух инквизиторов мне все казались не такими упорными.

Через час общими усилиями мы сумели изгнать демонов почти из всех. Остался Максим и Семён. Этими я решил заняться сам, мало ли вдруг у туземцев осечка выйдет, а боевых товарищей терять я был не готов.

Только я подцепил поводок у Семёна, как подъехали мои экзорцисты на микроавтобусе. Они высыпали на улицу, а потом увидев, что здесь происходит, побежали в мою сторону.

— Смотрите внимательно, — сказал я, сжав зубы до хруста. — Внутри них вы должны увидеть вторую сущность, подселённого демона.

— Вижу, — сказал Матвей, а за ним повторили и другие.

— Сейчас я подцеплю поводок, за который нужно потянуть, и вытащу демона, — я напрягся изо всех сил и потянул на себя демоническую душонку.

Мне показалось, что Рыков сопротивляется демону охотнее, чем тот же Борис, но определить так сразу было сложно. Вообще мне с каждым разом всё легче давалось изгнание, как будто я руку набил или наловчился и понял, как надо.

Семён подался на меня, а я вырвал демона из него и, испепелив его, аккуратно опустил рубежника на пол. Ну вот, остался только Максим. Пока Пожарская с туземцами оказывали помощь бывшим одержимым, я скрутил Максима и принялся за обряд.

Вроде бы всё шло как обычно. Я тянул поводок, демон сопротивлялся, а Громобой выталкивал его наружу. Но что-то было не так.

— Думаешь, что выиграл? — прошептал Максим, когда я сильнее потянул поводок. — Оглянись, Проводник. Со всеми даже ты не справишься.

Поводок со свистом выскользнул демона из тела Максима, а я обернулся. Напротив меня стояла девочка пяти лет. Та самая, которую я спас от демона в Громовке.

— Видишь ли, Проводник, какая загвоздка, — девочка мило улыбнулась. Ее голос звучал немного шепеляво и от этого контраста между детским личиком и словами у меня на затылке волосы дыбом встали. — Дети не способны сопротивляться. У них нет ни жизненного опыта, ни железной воли, ни характера, закалённого трудностями.

Детский смех прозвучал в полной тишине столовой дома отдыха Голицыно, отразился от стен и ввинтился в мой мозг победитовым буром. Такое не просто будет забыть.

— Знаешь, сколько здесь детей? — спросила девочка, продолжая улыбаться неестественной улыбкой. — Сорок два ребёнка в возрасте от полугода до двенадцати. И все они навсегда останутся одержимыми, — она убрала улыбку и скорчила грустное лицо. — Тебе придётся убить, нас, князь.

Что я там говорил о ярости? Прожгла дыру в груди, да? Сейчас я полыхал весь.

И это была уже не ярость, а жгучая ненависть. Я хотел уничтожить Хранителей здесь и сейчас, хотел разорвать их на кусочки, потом сжечь и развеять их прах.

Но их здесь не было. Здесь были только дети, которые стали жертвами игр тех, кто гораздо сильнее любого из смертных.

Со всех сторон ко мне шагали дети. Полугодовалый малыш не мог идти сам, но его подхватил мальчик лет восьми. А родители этих детей молча стояли и улыбались.

Во всём санатории не осталось ни одного человека, в которого не вселились демоны. Кроме тех, из кого мы уже изгнали подселенцев.

Я прикрыл глаза и выматерился про себя. Как можно оставлять эту гниль в живых? Как люди вообще могли пойти служить ублюдкам, сотворившим такое?

Когда я распахнул глаза, рядом со мной стоял Вольт. За моей спиной выстраивались туземцы и экзорцисты, но никто из них не знал, что делать. Как и я.

— Займитесь взрослыми, — глухо приказал я. — Каждый должен быть избавлен от демонов. Не упустите никого.

— У нас тут несколько тех, кто не сопротивляется, — прошептала Ксения, со слезами на глазах глядя на детей, двигающихся в мою сторону.