— Ну что, бойцы, первый ваш урок будет прямо сейчас, — сказал я, сцепив руки за спиной будто какой-то генерал. — Вы должны посмотреть на своего бывшего коллегу, который не был одержимым демоном, но предал человечество. Таких много, но этот — работал напрямую с теми, кто всеми силами стремится нас уничтожить.

Почти три десятка бывших одержимых вздрогнули, когда я упомянул одержимость. Их воспоминания ещё свежи и будут долго подпитывать ненависть к демонам. А я использую эту ненависть на благо людей и направлю её в правильное русло.

Крики Данилы как раз затихли, и я поманил за собой инквизитора, который был готов задушить себя до смерти лишь бы избавиться от влияния подселённой сущности. Такую силу воли нужно поощрять, поэтому я решил сделать мужчину своей правой рукой.

— Как тебя зовут? — спросил я, взявшись за ручку двери.

— Матвей Титов, — глухо ответил он. — Спасибо вам за… всё.

— Сочтёмся, приятель, — я махнул рукой и подозвал ещё парочку будущих экзорцистов.

Когда мы вошли в камеру, нам предстало очень неприглядное зрелище. Кровь стекала по телу Данилы сразу в жёлоб, а сам он висел на цепях без сознания. Ну и порезвился же Крылов, пока я с подчинёнными общался.

— Приведите его в чувство, — приказал я, оставшись у двери. — Пора поговорить с ним.

Спорить со мной никто не стал, охранник вытянул откуда-то из стены шланг и полил Данилу струёй ледяной воды. Прошин распахнул глаза и жадно вдохнул воздух, а потом встретился со мной взглядом.

— Будь ты проклят, князь, — хрипло произнёс он. — Все беды только от тебя.

— Угу, а ты у нас совсем ни при чём, — я хмыкнул и шагнул ближе.

— Те силы, что стоят за мной, сокрушат тебя, размажут по земле тонким слоем, — продолжил угрожать этот кусок дерьма.

— Я справлюсь с любыми силами, — я кивнул Матвею, чтобы он подошёл ближе. — И вот тебе первое доказательство. Я уже справился. Ты и подобные тебе виноваты в том, что появляются одержимые, но я исправлю это в самое ближайшее время.

— Это невозможно, — прошептал Данила, глядя на трёх бывших одержимых. Уж он-то наверняка знал их всех в лицо и по именам. — Невозможно…

— Как давно ты работаешь на Хранителей? — спросил Крылов, перебив стенания Данилы.

— Да пошёл ты в… — Крылов вонзил в него свой крюк, не дав договорить. — Ладно-ладно! Я всё расскажу! Когда я пытал первого в своей жизни одержимого, он вдруг заговорил со мной и предложил силу… я не поверил ему. А когда это же предложили и другие… сомнений не осталось — за ними кто-то стоял.

Я глянул на присутствующих инквизиторов. На их лицах был шок. Это хорошо, значит им одержимые ничего не предлагали. Только Данила у нас отличился, что неудивительно — при его-то садистских наклонностях.

— Кто тебя продвигал по карьерной лестнице? — задал следующий вопрос Крылов.

— Ха-ха, — Данила мерзко рассмеялся и облизал разбитые губы. — Вот к этому ты точно не готов, наместник.

После очередного удара Прошин заткнулся, глянул на нас всех и скривился. Уже все поняли, что этот урод боится боли, так что пытал его Крылов исключительно для более быстрых и правдивых ответов. Ну или ради мести, если уж на то пошло.

— Мой покровитель — Демид Власов, — он снова хихикнул. — Ну что, как вам такое?

— Демид Власов — глава Ордена Инквизиции, — сказал Крылов, обернувшись ко мне. — Нам нужно срочно решить, что делать с Данилой.

— А что с ним делать? — я удивлённо вскинул брови. — Кончайте его, и всё. Чем быстрее, тем лучше.

— Не ожидал от вас, князь, — сказал с упрёком Кондратьев.

— Он знает о том, что я умею изгонять демонов из одержимых, — пояснил я свою позицию. — Пока что это наш козырь. Никто никогда не делал подобного в границах империи, так что ни ваш Демид, ни Хранители даже помыслить о таком не могут.

— Но убийство… — возразил было Кондратьев, но его заткнул Крылов тычком в плечо.

— Если за Данилой стоит глава Ордена, то очень быстро за ним могут кого-то прислать, — продолжил я. — Кому поверит ваш Власов? Своему ставленнику или нам? И какова вероятность, что глава Ордена Инквизиции не работает на Хранителей, м?

— Вы правы, — Кондратьев обречённо кивнул и гулко сглотнул. — Всегда можно будет сказать, что Данила был одержимым. Пусть нам и не поверят, но доказательств не будет, а мы все скажем одно и то же.

— Именно так, — я криво усмехнулся. — Используем против Данилы его же приём. Как ты там говорил, гадёныш? Огня не жалко, а по сожжённым костям одержимость не определить.

В камере наступила тишина, даже Данила замолчал, глядя на меня широко распахнутыми глазами. Кажется, никто не ожидал от меня подобной жестокости. Но если я чему и научился в этом мире — так это не оставлять за спиной врагов. А Данила Прошин именно враг.

Я покинул камеру и направился в свой кабинет, по пути раздумывая, как мне подготовить моих экзорцистов к обучению. Одно дело пройти через одержимость и изгнание, и совсем другое — сделать то же самое с другим человеком. Матвей шёл рядом со мной, косясь то на меня, то на Вольта, остальные экзорцисты остались на подземном этаже, чтобы проследить за казнью Данилы.