Как и в Москву, в Белозерск я тоже летел на вертолете. Вечером Лешка мне позвонил и сказал, что его отец приказал выделить мне летное средство, и завтра утром меня заберет машина.

Я было сказал, что могу и поездом, если что, но Нарышкин даже слушать ничего не захотел и лишний раз напомнил мне о том, что его отец мне вообще личный вертолет собирался подарить. Если буду возмущаться, то таки подарит.

Пришлось согласиться… Вертолет мне пока точно не был нужен. Штука, конечно, удобная и в хозяйстве полезная, но сейчас совершенно лишняя. Где я его ставить буду? У деда в гараже? Да и пилот ему нужен, опять же… В общем, сплошная морока, что говорить. Может быть, потом, когда-нибудь…

Одному путешествовать на вертолете, скука смертная. Кроме Дориана поговорить не с кем, а этот гад задрых практически в самом начале. Оставалось пялиться в окно и на Градовского, который от полета был в полном восторге.

Ну а между делом я раздумывал, когда бы мне отправиться за Красночерепом и как отреагирует Чертков на мой вопрос об артефакте против демонов? Так-то Дориан прав, вряд ли старик расскажет кому-нибудь о том, что я задаю ему такие вопросы… Хотя, кто знает…

Ладно… Поживем-увидим… Кто не рискует, тот не пьет шампанского, так ведь говорят. Да и не к кому кроме Александра Григорьевича обратиться. Я так понял, сложное это дело, артефакт против демонов…

В Белозерске я оказался довольно рано, около двух часов дня. Я намеревался наскоро перехватить что-нибудь на кухне и не теряя времени поехать к Черткову. По идее, в это время Софья с дедом должны быть в «Волшебном базаре», так что ничего меня не должно было задержать. Однако дед оказался дома…

По хмурому выражению лица деда, который встретил меня, едва я вошел в дом, сразу стало понятно, что произошла какая-то неприятность.

— Где Софья? В лавке? — спросил я, чтобы сразу же отмести все подозрения на этот счет.

— Дома, — ответил дед, помогая мне раздеться. — Вчера вечером у нее опять начался приступ. Всю ночь не спала, бедняжка. Заснула несколько часов назад и сейчас у нее тихо, думаю спит.

Раздевшись, я поднялся наверх и осторожно заглянул в ее комнату. Воронова и правда спала. Одеяло валялось на полу рядом с кроватью, а сама она скрутилась в клубочек и сопела. Осторожно, чтобы не разбудить, я вошел в комнату, поднял одеяло с пола и укрыл ее.

Пора кончать со всей этой историей… Сейчас съезжу к Черткову, а вечером любым способом нужно попытаться заставить ее начать принимать эликсир. Почему-то я был уверен, что он ей поможет, и совершенно не понимал, какого черта она от него отказывается.

Дед кормил меня обедом, я рассказывал ему о поездке, а заодно подмечал изменения, которые произошли с ним за то время, пока я был в Москве. По правде говоря, они были просто удивительными и заметны даже в мелочах.

Он стал более подвижным, глаза блестели еще ярче чем прежде, и даже немного изменился темп речи. Мне кажется, что дед стал разговаривать чуть-чуть быстрее. По-моему, даже кожа на лице посветлела и стала выглядеть как-то свежее. Думаю, что если бы еще и бороду сбрить, то он одним махом скинул бы лет пятнадцать, а то и больше.

Наскоро пообедать не вышло. Был бы я сам, то сделал бы себе бутербродов, а с дедом такой номер не проходил. Пока он не накормил меня как следует, никуда не отпускал. Так что в школу я выехал чуть позже, чем намеревался, и с плотно набитым животом.

Едва я миновал охрану, сразу же набрал Черткова, чтобы он успел подготовиться к моему приходу. Мало ли… Вдруг он спал или прибраться хотел у себя в комнате. Хотя последнее вряд ли… Судя по царившему там беспорядку и слою пыли, который я увидел там в прошлый раз, старик был не особым фанатом чистоты.

Однако Александр Григорьевич меня удивил. Во-первых, он не спал и говорил довольно бодро, чем сразу приятно меня порадовал. Ну а во-вторых, мой наставник был не в комнате, а в школьном парке, и от этой информации я просто обалдел.

Чтобы старик сам, по собственной воле вышел на прогулку по территории «Китежа»? Это было что-то из области фантастики. Ладно бы еще погода была для этого подходящая, так нет же — серое небо, серые пятна снега повсюду и еще не самый приятный ветерок…

В общем, я был приятно удивлен и еще больше удивился, когда мы с ним встретились. Изменения в Черткове были не столь заметны, как у деда, однако тоже бросались в глаза. По крайней мере, я обратил на них внимание, а насколько это было заметно остальным — вопрос.

Мне показалось, что морщин на его лице заметно поубавилось, а те, что остались, стали не такими глубокими. Взгляд стал ясным и чуть более твердым. Теперь он смотрел на меня даже строже чем раньше, хотя появилось и что-то новое… Неужели его взгляд немного потеплел, или мне так только показалось?

Что я вижу! На лице наставника появилась улыбка! Это была совсем не та гримаса, которую он обычно выдавал за нее, а самая настоящая улыбка! Надо же, я и не знал, что он так вообще умеет.

— Здравствуйте, Александр Григорьевич! — поприветствовал я его, не скрывая собственной радости.