Видимо нога была просто искалечена настолько, что нормально ходить у него уже не выйдет. Но это уже был бы верх желаний. По большому счету, те изменения, которые с ним уже произошли, можно было считать очень классным результатом. Кроме того, это ведь еще не все. Курс еще не окончился и финальный результат — неизвестен. Кто знает, каким он будет?

— Как думаете, у Голицына есть демонологи в его тайной канцелярии? — спросил я и поднял воротник куртки, чтобы не задувал холодный ветер.

— У Дракона много чего есть, — усмехнулся Чертков. — К тому же, ты не забывай, что все в этом мире относительно. Перед законом все равны до того момента, пока это не касается Романова. Я же тебе говорил, что каждый из шести состоящих при дворе черных магов, обладает своими уникальными способностями. Уверен, что хороший демонолог среди них тоже найдется.

Мы прошли еще немного вперед. Я раздумывал над словами старика и мне было интересно, кто будет заниматься этим вопросом… Кроме того, разбирало от любопытства узнать, как это будет происходить… Ну и самое главное — кто натравил на меня демона?

— Будешь разговаривать с Голицыным, не говори ему, что я пообещал помочь тебе с собственным Темным Саваном, понял? — предупредил меня наставник. — Это ему знать необязательно. Просто скажешь, что я тебе свой отдал и все.

— Хорошо, Александр Григорьевич, — кивнул я. — Спасибо вам за него.

— Не за что. Носи на здоровье.

Он остановился, немного отдышался и продолжил свой путь. К этому моменту мы прошли уже почти половину пути и уже было видно преподавательскую общагу.

— Что чувствуешь, когда в некрослой выходишь? — как бы между прочим спросил он.

— Так я собственно… Точнее сказать… В каком смысле?

— В прямом. Только не вздумай мне говорить, что ты этого не делаешь. Не поверю, — предупредил меня наставник.

Блин, вот что за тип? Такое ощущение, что он меня насквозь видит.

— Хорошо чувствую, — решил не врать я. — Честно говоря, мне даже нравится. Там внутри так спокойно всегда…

— Отличная новость, Темников. Новый Дар потихоньку вплетается в тебя и меняет твой энергетический узор, — сказал он, затем посмотрел на меня и улыбнулся. — Чтобы это произошло окончательно, тебе потребуются еще многие годы, но процесс пошел. Совсем скоро ты начнешь ощущать потребность в некрослое и желание оказаться там хотя бы ненадолго. Это тоже нормально. Не отказывай себе в этом желании, однако и злоупотреблять тоже не стоит. Хотя уже умеешь кое-что, не заигрывайся. Помни о том, что ты еще только в начале пути.

— Я помню, Александр Григорьевич, — сказал я. — Так-то я редко там бываю… В самом крайнем случае…

— Угу, как же. Так я тебе и поверил, — хмыкнул он. — Ладно, Максим… Дальше я сам. Спасибо тебе, что проводил.

— Не за что, — ответил я.

— Голицыну чтобы вечером позвонил, понял? — сказал на прощание старик и пошел к преподавательскому общежитию, до которого было уже недалеко.

Я провожал его взглядом до того момента, пока он не скрылся за дверью, а затем пошел к нашему школьному озеру. Пользуясь случаем хотел проведать Бориса и живые деревья.

Первым меня заметил Теретей, который засеменил ко мне с удивительной скоростью. Конструкт повернул голову и школьный парк огласил его громкий голос.

— Бум-бам! Темников, барарум!

Сегодня я был особенно рад их видеть. Честно говоря, я немного опасался, что во время научной конференции, которую устроила здесь Рябинина, эти маги-ботаники сопрут парочку живых деревьев. Увезут куда-нибудь под предлогом научных изысканий и ищи их потом свищи.

Однако мои переживания оказались напрасными. Все деревья были на месте в полном составе. По-моему, даже подросли немного за эту неделю. Во всяком случае, Теретей так точно стал выше и начал бегать гораздо проворнее. Понятия не имею, как Борис успевает уследить за этим шалопаем.

Возле школьного озера я провел почти полчаса, прежде чем потопал к стоянке, на которой меня дожидался автомобиль такси. За это время Борис успел мне обстоятельно рассказать о том, как проходила конференция.

Правда я немного понял из его длинной речи, но кое-какие слова уловил, из которых сделал вывод, что народа здесь было пруд-пруди. И то, что деревья оказались на месте, можно было объяснить лишь счастливым стечением обстоятельств.

К тому моменту, когда я вернулся домой, уже стемнело. В доме царила тревожная тишина. Судя по словам деда, Софья не просыпалась с того времени, как я уехал. Во всяком случае, никаких звуков из ее комнаты он не слышал. Я переоделся, наскоро поужинал, а затем решил зайти к Вороновой сам, чтобы проверить как она там.

Подойдя к двери ее комнаты и прислушавшись, я решил, что похоже дед прав — судя по полной тишине, девушка спала. Я осторожно приоткрыл дверь и увидел, что ошибался. Софья не спала.

На столе горела ночная лампа, которую она выкрутила на минимальный режим освещения. Сама она сидела на кровати, забившись в угол и обхватив худые ноги руками. Голова лежала на коленях и неубранные черные волосы свисали вниз. Честно говоря, даже жутковато немного…

— Софья, ты как? — спросил я и осторожно закрыл за собой дверь. — Дед сказал, у тебя вчера опять начался приступ…