И потому на следующее утро я сообщила Райли:

— Завтра на рассвете вы с Барком выезжаете в столицу. Возьмёте карету…

— А как же вы? — перебил Райли.

— Обойдусь пока. Так вот, возьмёте карету и деньги на перекладных лошадей. Оливер, конечно, уверяет, будто розы могут стоять чуть ли не месяц без намёка на увядание, но всё равно, чем быстрее вы их довезёте, тем лучше.

— Понял, — отрывисто кивнул Райли.

— Тогда готовься сам и скажи Барку, чтобы готовился.

Розы я срезала по всем правилам: рано с утра, остро наточенным ножом, лезвие которого дезинфицировала недавно конфискованным у привратников самогоном. Сразу ставила цветы в прочную глиняную вазу, которую мы с Оливером решили использовать для перевозки. Затем аккуратно завязала горловину тряпицей, чтобы вода не выплёскивалась, и розы торжественно перенесли в карету. Вазу поставили на пол, зафиксировали ремнями, а сверху накрыли сколоченным из реек защитным ящиком.

«Надеюсь, этого хватит», — подумала я, в последний раз осматривая конструкцию и дёргая ремни.

Затем выбралась из кареты и в присутствии вышедшей на проводы замковой челяди повторила Райли и Барку главный наказ: стараться, чтобы цветы находились в прохладе, следить за водой и ехать как можно быстрее.

— Не извольте беспокоиться! — лихо ответствовал кучер, явно радовавшийся поездке дальше, чем Данли или Норталлен.

Я бледно улыбнулась ему и для самоуспокоения уточнила у Райли:

— Письмо для его величества не забыл?

Тот качнул головой. Достал из-за борта сюртука конверт из вощёной бумаги, запечатанный синим сургучом с оттиском розы, продемонстрировал мне и спрятал обратно.

— Хорошо.

Я никак не могла подобрать прощальных слов. Не хотелось скатываться в пафос: все и так прекрасно понимали, что значат эти розы и как важно довезти их до королевской резиденции в полном порядке. И потому я просто по очереди обняла уезжающих и, отступив, сказала:

— Да благословят вас высшие силы. Возвращайтесь невредимыми и с добрыми вестями.

Одинаково растерянные Райли и Барк кивнули, и первый с запинкой произнёс:

— Не тревожьтесь. Всё будет сделано как должно.

Потом Барк забрался на козлы, а Райли — в карету, чтобы присматривать за цветами. Щёлкнули поводья, лошади стронули экипаж с места, и я взмахнула рукой:

— До встречи!

Выглянувший из окошка Райли ответил тем же, и мимо вытянувшихся во фрунт привратников карета выехала из ворот замка. Тогда я, не теряя времени, поднялась на крепостную стену, чтобы следить за экипажем, пока он не скроется из виду.

«Удачи. Удачи нам всем».

***

И потянулось ожидание — тоскливым, тревожным фоном заполненных работой дней. Я сознательно старалась упахиваться настолько, чтобы в конце дня просто падать в постель и засыпать глубоким сном. В противном случае ночи превращались в тягучую патоку из мыслительной жвачки и бессонного изучения потолка. Я и без того каждое утро начинала с мысли: «Сегодня они должны добраться до Большого северного перекрёстка» или «Сегодня у них последняя ночёвка перед столицей», а каждый вечер вычёркивала на календаре ещё один день.

Однако, несмотря на тягость подвешенного состояния, я не роптала на рутину деревенской жизни. Наоборот, искренне желала, чтобы до самого возвращения Райли и Барка всяческие «приключения» обходили меня и Колдшир десятой дорогой. У меня было не так уж много душевных сил, чтобы тратиться ещё и на них: хватало Эйнсли, подлечившего рану и «добрососедски» зачастившего в Колдшир. Причём, судя по регулярным комплиментам мне и замку, лорд-разбойник решил сменить тактику по заполучению имения и вместо кнута взялся за пряник. А когда я, выслушав очередные дифирамбы, как бы между прочим напомнила, что, вообще-то, замужем, Эйнсли преспокойно уточнил:

— Разве этот брак не договорной?

— Договорной, — вынужденно подтвердила я. — Но это не делает его менее браком.

Вместо ответа Эйнсли загадочно улыбнулся и перевёл тему, оставив меня с нехорошим предчувствием относительно безопасности Каннингема, если тому вздумается приехать в Колдшир.

«Нужно как-то и до Эйнсли донести, что отрезанные головы мне без надобности, — думала я. — И в целом хорошо бы поговорить начистоту: подбивать ко мне клинья бесполезно, я сейчас на сердечные дела категорически не настроена».

Но стоило мне решиться на этот разговор, как сосед, будто что-то предчувствуя, исчез с радаров. Когда он не объявился в Колдшире третий день подряд, я против воли заволновалась: не решился ли Безликий на новую эскападу?

А уж когда Лили сообщила, что в замок приехал инспектор Трейси и хочет немедленно со мной поговорить, тревога мгновенно подскочила до высшей отметки.

— Проводи инспектора в сад, — распорядилась я и отправилась туда же в надежде, что среди дивных роз будет легче узнать любые недобрые вести.