— Вас поднимут на вилы ваши же соратники?

У лорда дёрнулась щека, однако его ответ прозвучал сдержанно:

— Леди Каннингем, давайте оставим этот разговор. Не хочу вас обидеть, но он бесполезен.

Я повела плечами:

— Как скажете, лорд. Предлагайте тему.

В конце концов, у меня не было цели убедить его в чём-то. Я просто хотела, чтобы он задумался, и, похоже, это получилось.

Эйнсли прочистил горло и, спустя короткую паузу, спросил:

— Вы не думали о том, чтобы устроить в Колдшире праздник в честь цветения роз?

Праздник? Зачем?

Последний вопрос был так явно написан у меня на лице, что даже не понадобилось произносить его вслух.

— Думаю, — пояснил Эйнсли, — ваши арендаторы, да и вообще все в округе были бы рады отметить такое событие. Всё-таки для этих краёв розы Колдшира — известный символ благополучия.

Хм.

— Я подумаю над этим, лорд, — пообещала я, не кривя душой. — Но прежде пусть из столицы вернётся мой управляющий.

На лицо Эйнсли легла тень: несмотря на сотрудничество в деле с подземным ходом, Райли он недолюбливал.

— Кстати, давно хотел спросить. — Небрежные интонации получились у него не без фальши. — Неужели вы настолько доверяете этому человеку? Миссия при дворе очень ответственная. Уверены ли вы, что он справится?

— Абсолютно, — не раздумывая и мгновения, ответила я. — Кто, если не Райли?

Лорд помрачнел ещё больше и сдержанно произнёс:

— Я был бы глубоко польщён вашим доверием, если бы вы попросили об этом меня.

Я с трудом спрятала улыбку от пришедшего в голову забавного сравнения: ай-ай-ай, дала понести портфель другому мальчику, а не ему! И примирительно сказала:

— Простите, лорд, но мне даже в голову не пришло обременять вас подобным.

Эйнсли чопорно кивнул:

— Тогда прошу, в следующий раз не стесняйтесь обращаться за помощью. Мы ведь соседи.

Мои губы вновь попытались расплыться в неуместной улыбке: да-да-да, соседи, только поэтому! И чудом совладав с лицом, я как могла серьёзно ответила:

— Хорошо, лорд Эйнсли. Благодарю за вашу добрососедскую заботу.

Ведь даже если я в принципе не собираюсь ни о чём просить, это не повод обижать его отказом. Предложил-то он полностью искренне

Против моей воли идея с праздником запала в душу. Я аккуратно уточнила этот момент у Лили, и, судя по отразившейся на лице горничной мечтательности, рассуждения Эйнсли были не беспочвенными.

«Ладно, пусть вернётся Райли», — повторила я, однако исподволь начала прикидывать, сколько и чего понадобится, сможем ли мы это себе позволить и какую дату выбрать.

Между тем срок, который я отмеряла Райли для поездки в столицу, подходил к концу. В какой-то момент я поймала себя на том, что чаще смотрю в окно или прогуливаюсь по крепостной стене, чем занимаюсь чем-то полезным, однако ничего с этим поделать не могла.

Мне надо было, чтобы он вернулся, неважно с каким результатом.

Однако в день, отмеченный на моём мысленном календаре красным кружком, в замок прилетел почтовый голубь.

О чём я только не передумала, дрожащими пальцами снимая с птичьей лапки свёрнутое трубочкой послание! Наконец, освободив бедную птицу, развернула бумажную полоску и прочла написанные твёрдым почерком строки: «В Норталлене. Будем завтра. Результат превосходный. Р.».

— Завтра! — Улыбаясь от уха до уха, я прижала записку к груди. — Результат превосходный! Слава всем высшим силам!

— Госпожа? — Державшая голубя Лили смотрела на меня широко распахнутыми глазами.

— Колдшир спасён! — уверенно сообщила я. — И в честь этого мы устроим большой праздник — как раз на Лугнасад.

Обрадованная горничная едва не выпустила птицу, а я, бережно расправив послание, перечитала его и спрятала в прицепленный к поясу мешочек.

Завтра. Ах, как бы дожить!

Я плохо спала ночью, ворочаясь в радостном предвкушении, как ребёнок перед днём рождения. И стоило первым солнечным лучам показаться из-за горизонта, как поднялась с постели, оделась и тихо спустилась в сад.

Как же прекрасны были розы, умытые росой, с поблескивавшими на лазурных лепестках алмазами капелек! Кусты буквально сияли оттенками синего, и я неторопливо шла вдоль них, счастливо улыбаясь и полной грудью вдыхая нежный аромат. Сердце пело, но оттого ли, что дела Колдшира окончательно вышли из затяжного пике, или по какой-то иной причине, думать мне не хотелось. И потому, заметив голубой огонёк в глубине самого пышного куста, я даже не вздрогнула. Наоборот, присела, чтобы лучше его видеть, и произнесла: