Просторное помещение с высоким потолком, надёжно запирающимися дверями и зарешеченными окнами. Внутри пахло металлом, маслом и кожей. На стенах висели чертежи и схемы, на столах лежали инструменты и части оружия.

Я сосредоточился на своей задаче. Передо мной лежали бруски стали, образец штуцера «Громовержец» и чертёж его устройства, который я составил собственноручно после многочисленных разборок и сборок.

Закрыв глаза, я ощутил свой Талант — он словно пульсировал внутри, готовый преобразовать материю по моей воле. Я прикоснулся к стали и дереву, которому суждено было стать накладками, представляя каждую деталь штуцера, её форму, вес, функцию. Воображение рисовало трёхстволку во всей её сложности: от спускового механизма до прицельных приспособлений.

Сталь под моими пальцами начала меняться. Она словно плавилась, не выделяя тепла, преобразовывалась по моей воле. Это не было превращением в жидкое состояние — скорее, металл становился подобен глине, податливой и послушной. Потребовалось около минуты, чтобы ресурсы полностью трансформировался в точную копию Громовержца.

Я открыл глаза и поднял созданное оружие. Тяжёлое, идеально сбалансированное, с безупречной сведением стволов и тщательно проработанным прикладом. Проверил механизм — переламывание работало безотказно, спусковой механизм щёлкал чётко и ясно.

Это был успех. После сотен неудачных попыток в прошлые дни, когда получались лишь грубые подобия, я наконец достиг нужного результата.

Следующие несколько часов я провёл, создавая штуцеры один за другим. Процесс требовал предельной концентрации и забирал немало энергии — в пять раз больше, чем если бы я создавал временное оружие, но каждый следующий экземпляр давался легче предыдущего. К концу дня на столе лежали двадцать пять идентичных Громовержцев, готовых к применению, что с учётом пяти трофейных экземпляров давало нам ровно тридцать штук.

Я отложил последний штуцер и вытер пот со лба. Усталость накатывала тяжёлыми волнами, но удовлетворение от проделанной работы перевешивало всё.

Взгляд упал на пистолет «Степной Орёл», лежащий на отдельном столе. Я попробовал создать его копию несколько дней назад, но безуспешно. Пистолет оказался неожиданно сложнее трёхстволки.

В отличие от относительно простого ударно-спускового механизма штуцера, «Степной Орёл» имел значительно более сложную конструкцию. Главная сложность заключалась в газоотводной системе автоматики — редкой для пистолетов, но обеспечивающей надёжную работу с мощными патронами. Плюс система подачи патронов из магазина, возвратная пружина, экстрактор и эжектор, ударник с многокомпонентным предохранителем — всё это требовало гораздо более детального понимания и представления.

В штуцере каждый выстрел производился отдельным спусковым крючком, воздействующим на отдельный боёк и отдельный ствол. В пистолете же требовалось создать целую систему взаимосвязанных деталей, работающих слаженно при каждом нажатии на спусковой крючок.

Я провёл пальцами по стволу пистолета, ощущая его форму, вспоминая каждую деталь внутренней конструкции. Может быть, завтра я смогу освоить и его. А пока — достаточно того, что мы сможем значительно усилить нашу дружину новым мощным оружием.

Три десятка штуцеров «Громовержец» в умелых руках бойцов, обладающих укреплёнными зельем костями, существенно повысят наши шансы выстоять против Бездушных.

Я запер мастерскую и направился к дому. Завтра предстояло обучить дружинников обращению с новым оружием и продолжить тренировки.

От этих мыслей меня отвлёк звук хлопающих крыльев и хорошо знакомый недовольный, скрипучий голос:

— Надеюсь, ты приготовил что-нибудь ДЕЙСТВИТЕЛЬНО стоящее в награду. И да, я МНОГОЕ узнал.

Скальд приземлился на моё плечо, и я почувствовал, как его когти осторожно сжались, не царапая кожу через ткань рубахи. Несмотря на привычное ворчание, ворон выглядел измождённым — перья потускнели, а в обычно блестящих глазах читалась усталость.

«Ты, конечно, занят важными делами, чтобы заметить возвращение самого преданного, самого измотанного и, несомненно, самого голодного фамильяра во всём княжестве», — проскрипела птица в моей голове, встряхивая перьями.

— Рад, что ты вернулся, — я осторожно погладил его по голове, но ворон демонстративно отклонился.

«Я облетел две деревни, чуть не стал обедом для пары ястребов, а ты даже не соизволил встретить меня у ворот!» — Скальд распушил перья, делая себя визуально больше, словно пытаясь подчеркнуть масштаб своих обид.

— Пойдём в дом, — я направился к крыльцу, и фамильяр, недовольно каркнув, перепрыгнул с плеча на мою руку. — Накормлю тебя, и ты расскажешь, что удалось узнать.

Уже в кабинете я выложил перед ним несколько орешков и маленький кристалл Эссенции. Ворон мгновенно оживился, набросившись на угощение.