— В этом не сомневаюсь, — кивнула Белозёрова, протягивая ей чистый передник. — Умываешься и за дело. Сначала я покажу, как правильно замешивать тесто.

Следующий час прошёл в неожиданно дружеской атмосфере. Полина терпеливо показывала, как нужно просеивать муку, добавлять яйца и замешивать тесто до нужной консистенции. Соперница слушала внимательно, задавала вопросы и старательно повторяла каждое движение.

— Главное в выпечке, — объясняла Полина, осторожно формируя булочку, — это не бояться теста. Оно чувствует страх и неуверенность.

— Как враг в бою, — неожиданно сравнила Василиса, и они обе рассмеялись.

— А знаешь, я благодарна тебе за помощь с детьми, — сказала Полина, когда первая партия булочек отправилась в печь. — После объединения деревень учеников стало уж слишком много. Одной мне никогда бы не справиться. После твоих уроков они приходят настолько уставшие, что у них уже нет сил беситься!

— И не говори, — вздохнула Василиса, вытирая муку с рук. — Двадцать пять человек — это уже не класс, а настоящий полк! Я рассказала Прохору, что нам нужна нормальная школа.

— И что он ответил?

— Обещал решить вопрос. Даже попросил набросать проект идеальной школы.

— Серьёзно? — оживилась Полина. — Это было бы замечательно! Я давно мечтаю о настоящем классе с партами, большой доской и шкафами для книг и учебных материалов.

— И отдельная комната для химических опытов, — подхватила Василиса. — А ещё пространство для физических упражнений в дождливые дни.

Они увлечённо обсуждали будущую школу, когда из печи повеяло ароматом готовой выпечки. Полина достала первую партию булочек — золотистых, с поджаристыми боками.

— Попробуй, — она протянула одну Василисе.

Геомантка осторожно откусила кусочек и закрыла глаза от удовольствия.

— Невероятно вкусно, — признала она. — Получится ли у меня когда-нибудь так же?

— Обязательно, — уверенно ответила Полина. — На следующем уроке сделаем что-нибудь мясное. Может, котлеты или запеканку. А потом перейдём к пирогам.

Василиса кивнула, и Полина вдруг поймала себя на мысли, что ей действительно нравится учить упрямую геомантку. В конце концов, соперничество соперничеством, но им предстояло жить в одном поселении, работать с одними детьми. И кто знает… может быть, со временем они даже станут подругами?

— Кстати, — сказала Василиса, собирая вторую партию булочек, — мне кажется, Матвей из старшей группы проявляет способности к гидромантии. После того, как он сорвался с крыши, думаю, это пробудило его дар. Может, ты проверишь его на следующем занятии?

— Обязательно, — кивнула Полина. — Я что-то такое ощутила… Интересно, как Прохор всегда знает, у кого какой дар? У нас с Матвеем потенциально одинаковый, но даже я не уверена в этом!

— Сама не знаю! Он вечно делает вещи, которые не поддаются объяснению. То Химеру прикончит, то чужую магию разрежет, то артефакты сделает, о которых никто и не слышал! Несносный человек!

Девушки почти синхронно засмеялись, сообразив, что в последней фразе геомантка явно хотела использовать другой эпитет.

Они продолжили разговор о детях и их талантах, о трудностях преподавания и планах на будущее. И даже когда тема зашла о Прохоре, острое чувство соперничества оказалось приглушено неожиданно приятным общением.

— Булочки для Прохора оставим на потом, — неожиданно предложила Белозёрова, когда вторая партия оказалась готова. — Сперва нужно довести твою технику до совершенства.

— Согласна, — кивнула Василиса с лёгкой улыбкой. — В конце концов, мужчины любят не только вкусную еду, но и хорошо образованных детей.

Гидромантка рассмеялась, и Голицына присоединилась к ней. Путь к сердцу Прохора Платонова, решили они, оказался сложнее, чем думалось поначалу. Но теперь у каждой появилось новое оружие в этой войне — неожиданная дружба с соперницей.

Работа над проектами шахты не оставляла мне времени на отдых. Я сидел за столом, разбирая чертежи систем подъёма руды, когда дверь моего кабинета распахнулась без стука, и на пороге появился встревоженный Захар.

— Воевода, беда. Драка, — выпалил он, тяжело дыша.

Я отложил чертежи и поднялся из-за стола. После объединения четырёх деревень в единый острог такие конфликты были неизбежны. Слишком много людей оказалось втиснуто в ограниченное пространство, пока не завершилось строительство новых домов.

— Кто с кем? — спросил я, следуя за стариком на улицу.

— Мельник Степан против Тараса. Началось с того, что дербышевские взяли брёвна, припасённые овечкинскими для своей бани. Потом слово за слово, удом по столу, а теперь вон…