— Да, червоточина хорошо энергии набрала, — кивнул граф. — Так и до второго прорыва тварей недолго. Придётся повозиться.

Граф отошёл к одному из чёрных магомобилей и достал из багажника два защитных комбинезона, похожих на те, что носили паладины под доспехами.

— Переоденься, — протянул он мне один. — Ткань пропитана специальным составом. Защищает от искажающего воздействия червоточины.

— Что за воздействие? — удивлённо уточнил я.

— На самом деле, это чтобы костюм не испачкать, — со вздохом пояснил аристократ.

Комбинезон сидел как влитой, словно был сшит специально для меня.

К нам подошли пятеро паладинов в полном боевом облачении. Их доспехи тускло поблёскивали в сумеречном свете, на наплечниках виднелся всё тот же геральдический волк Злобиных.

— Готовы? — спросил граф, проверяя застёжки на своём комбинезоне. — Держитесь ближе ко мне и не отставайте. Внутри пространство может вести себя… непредсказуемо.

Паладины заняли позиции по бокам от нас, и мы двинулись к разрыву. С каждым шагом давление усиливалось, в ушах появился неприятный звон. Я заметил, как один из паладинов украдкой сплюнул через плечо.

Мы остановились в нескольких метрах от разрыва. Теперь я мог разглядеть его во всех подробностях — словно кто-то располосовал саму ткань реальности, и в прореху сочился синий свет из другого измерения.

Эта червоточина была куда опаснее. Это ощущалось даже на расстоянии. От неё так веяло энергией, что энергетический резерв принялся бурлить внутри.

Мы шагнули в разрыв.

Воздух вокруг графа заискрился, словно от статического электричества. В его волосах появились серебристые проблески.

На мгновение снова возникло уже знакомое ощущение, будто всё тело протаскивают через густой кисель.

В следующий миг передо мной открылось пространство другого мира.

Мы стояли посреди довольно банального поля, но с первого взгляда было ясно, что оно было неземным. Колосья, качающиеся под лёгким ветром, отливали лиловым цветом. Воздух казался густым и тягучим, звуки доносились словно сквозь толщу воды. Вдалеке виднелась деревня — россыпь покосившихся изб и возвышающийся над ними огромный терем.

— Большая, — хмыкнул Злобин, глядя куда-то вверх.

Я проследил за его взглядом и увидел границу осколка, отдалённо напоминающую ночное небо.

Мы находились под низким куполом, который соприкасался с землёй примерно в пяти метрах позади нас. Другой край червоточины находился в полукилометре от. Я присмотрелся — в прошлой червоточине граница была не так близко. За пеленой была лишь пустота, затянутая переливающейся фиолетовой дымкой.

— Граница кармана, — пояснил Злобин, заметив мой взгляд. — Дальше пространство просто не существует. Этот фрагмент реальности ограничен деревней и прилегающими полями.

Низкое небо кармана, будто изгибалось к центру и пыталось дотронуться до крыши высокого дома.

— Сердце в тереме, — кивнул я в сторону изгиба.

— Именно, — кивнул граф. — Да, центр осколка там. Чувствуешь пульсацию? Он притягивает к себе всё живое в этом кармане.

Я действительно ощущал нечто похожее на биение огромного сердца. Ритмичные волны энергии, исходящие от терема, заставляли волосы на затылке вставать дыбом. Точно также притягивает к себе энергию и червоточина.

Эта червоточина разительно отличалась от зелёной. И дело было даже не в том, что там было озеро, а здесь роща. Даже энергия пронизывающая пространство говорила о том, что здесь нам предстоит серьёзное испытание.

Мы двинулись к деревне по едва заметной тропинке. Каждый шаг давался с трудом — словно шли против течения. Звуки здесь искажались причудливым образом: шорох травы напоминал шёпот множества голосов, скрип доспехов паладинов отдавался металлическим звоном, эхом разносившимся над полем.

Первые фигуры мы заметили на окраине деревни. Поначалу они показались обычными крестьянами — мужики в домотканых рубахах, с топорами и вилами в руках. Но что-то в их движениях было неправильным, дёрганым, будто марионетки на нитках.

— Не обманывайся внешностью, — тихо произнёс граф. — Это не люди.

Я кивнул, подстраивая шаги под ритм биения огромного энергетического сердца. Казалось каждый импульс заставляет мир вокруг пульсировать в такт.

Словно в подтверждение его слов, ближайшая фигура стоявшая среди деревьев, вдруг повернулась к нам. В сумеречном свете блеснули жёлтые звериные глаза. Существо оскалилось, обнажив ряды острых клыков. Конечности начали удлиняться, суставы выворачивались под немыслимыми углами. Черты лица поплыли, превращаясь в звериную морду с заострёнными ушами.