Я отпила чая из чашки, повариха крутилась рядом, ей явно было очень любопытно, однако хозяин дома глянул на женщину как-то по-особенному, и она быстрым шагом удалилась.

— А теперь ведьма дай мне клятву, что выполнишь поиск того, что мне жизненно необходимо отыскать. Иначе запру в своем подвале.

— Ого! Знаешь, после твоих угроз, мне сразу захотелось что-нибудь поискать, — мой голос буквально-таки пропитан иронией.

Я хмуро смотрела на будущего возможного работодателя, а он медленно поднялся со

своего стула, нависая с угрозой во всей позе, и продолжил в излюбленном духе:

— Или ты выполняешь все, что прикажу, или…

— Или я делаю из тебя хомяка и подарю твоей невесте, пусть в клеточку посадит и любуется.

У мага, потерявшего магию, раздувались ноздри, губы он поджал, казалось, еще немного и мужчина начнет громить мебель. Для себя угрозы я по какой-то причине не чувствовала, быть может, от злости.

А этот нахал неожиданно просветлел лицом, плюхнулся на стул и хмыкнул:

— Такой ведьме палец в рот не клади, зачарует едой, съест и облизнется, попросив добавки. Доедай, помогу тебе с фамильяром и расскажу, что именно нужно найти, но клятву ты мне все-таки дашь.

— Как тебе Пончик?

— Не хочу быть едой, — вредничал фамильяр.

— Знаешь, обычных домашних хомяков гораздо легче одарить именем. Они согласны на любые выдумки хозяев. Будешь Пушком? Молчуном? Нет, последнее не про тебя, — я насмешливо посмотрела на горделиво-задумчивую животинку. — Граф, Счастливчик, Чип, Дейл? Может быть, Фил?

Мы уже минут пятнадцать придумываем кличку, но ему все не нравилось.

— Граф — вроде ничего так звучит, — картинно потирая нижнюю челюсть, произнес мой привередливый питомец. — Счастливчик тоже подходит, но слишком длинно.

— Граф — это титул, и он передается по наследству, — вмешался в нашу дискуссию черный маг, развалившийся на моей кровати, в то время как мы с фамильяром разместились у зеркала.

Я в кресле с книгой на коленях, той самой, да. А хомяк, сейчас ярко-розовый, вышагивает на туалетном столике, заложив лапки за спину, и страдает. Поскольку определиться с именем не может.

"Это же на всю жизнь", — заявил он патетично в начале перебирания возможных наименований.

Очередное понравившееся хомяку имя отмел маг, и лохматый хитрец тяжко вздыхает.

— Решено, — твердо произнесла уставшая я, — будешь зваться Лайки или коротко Лайк. Это счастливчик, только на другом языке.

— Лайк, а мне нравится! Лайки, — медленно произносит несколько раз, а потом радуется. — Спасибо, Хозяйка!

И этот паразит, спрыгнув прямо на гримуар, неожиданно вцепился острыми зубками мне в палец.

— Ой, ты что творишь? Нельзя! Фу!

Лайк так и замер с моим пальцем во рту, глядя на меня умоляющими черными бусинами глаз.

— Это завершающая стадия привязки, — вновь подал голос с кровати Мор, — О, всемогущая магия, даже этого не знаешь. Позволь ему, попробовать твоей крови.

Обреченно посмотрев на Мордария, я выдала разрешающий кивок зверьку, чем он немедленно воспользовался. Прокусил кожу, слизнул капельку и подал мне пластырь, заискивающе заглядывая мне в глаза. Откуда только взял.

Мне показалось, что я почувствовала раскаяние фамильяра, но чувство было настолько мимолетно, что я решила, показалось.

Спрятав очередной зевок, посмотрела на темное окно, уже полночь, а меня еще пытать клятвами собираются.

Родственника и опекуна бывшей невесты с почестями, а точнее, в антимагических наручниках благополучно увезли в местную тюрьму. На шум выскочила Лилия. Ее вид в коротенькой белой сорочке, поверх которой небрежно накинут еще более короткий халатик, на время деморализовал и откровенно застопорил работу органов правопорядка.

Мужчин можно понять. Перед ними предстало ангельского вида создание, невинное и растерянное, но в то же время невероятно соблазнительное. Тонкая бретелька выглядывала из-под пеньюара и, казалось, вот-вот спадет с точеного плечика вместе с полой халата. Виднеющееся кружево и расслабленно завязанный поясок, словно предлагающий легонько потянуть за него для дальнейшего изучения тонкого стана.

Лилия заставила подвиснуть всех, даже меня с поварихой. Но Фая успевала и за мужем бдеть, а тот невольно загляделся на обнаженные длинные, стройные ножки. Гулкий звук удара половника по голове управляющего, его: "ой" и ругань Фаи громким шепотом, привели в чувства всех.