Тут уже настала моя очередь схватиться за голову. Я никогда не забывала о первом своём образовании и прекрасно помнила, какой урон экологии может наносить разработка ценных ископаемых.

– Марго... Неужели они вылили в озеро отходы от производства и добычи...

– Именно. И не просто вылили, а сбросили семь огромных бочек, пробив в них предварительно дыры. Я плохо разбираюсь во всех тонкостях горного дела, но Эгон рассказал, что там не только сливы были, но и ядовитые руды, которые являются неизменными спутниками тех, которые нужны для литейщиков. Первое время ничего не происходило: вода оставалась чистой, рыба вела себя как ни в чём не бывало. Эгон даже выиграл тот спор, заполучив кругленькую сумму, которую, впрочем, также быстро прокутил.

– И он решил, что бочки доставать не нужно?

– А зачем? Всё же в порядке! – раздражённо сверкнула глазами Марго, кивая на стоящий позади неё шкаф. – Госпожа Вербер, может, вам чего покрепче плеснуть, а то вы и так бледненькая, сейчас же совсем на смерть похожи стали.

– Нет-нет, – я резко запротестовала. – Мне лучше воды. Нам с дочерью всё-таки ещё домой возвращаться.

– Как знаете, могу попросить Хэрба вас проводить, чтобы не сбились с дороги.

– Всё равно не стоит. К тому же слышала, что тут в округе нет-нет, да и промышляют разбойники. Я себе места не найду, переживая, что с вашим сыном может что-то случиться, ведь возвращаться ему придётся уже затемно.

– Напрасно беспокоитесь: люди Горста не тронут ни моего сына, ни вас. У них хоть и свои понятия о чести и достоинстве, равно как и отношение к букве закона, но женщин и детей не трогают. Собственно, в трактире царит порядок не только одними моими усилиями, – Марго многозначительно несколько раз приподняла, а затем опустила брови.

– Так понимаю, что после ныне покойного барона Вангера вы недолго оставались одна...

Я понимала, что ступаю на скользкую дорожку, но лучше вот так, полунамёками выяснить расстановку сил, чем гадать и случайно ошибиться.

– Сердцу не прикажешь, а сильные мужчины меня всегда привлекали. Тем более что профессия опасная, век недолог, а тихую пристань все хотят иметь. Вечно бегать от королевских стражей не получится, всё равно рано или поздно настигнут... Зато обеспечить себе репутацию и подготовить всё для спокойной старости время есть. Год-два, и осядут у своих женщин. Дети мои подросли, думаю, смогу ещё одного-двух спокойно родить. Возраст позволяет, силы – тоже. А зная, что это места Горста, другие любители лёгкой наживы сюда не сунутся, иначе встретятся со стражами гораздо быстрее, чем того пожелает судьба. Ещё и проживут меньше, чем отмеряно на роду.

Сурово, однако, зато с этой точки зрения могу быть спокойна за нашу с Софи безопасность. Зато понятно, через кого реализуют и мой золотой лом, и камни. Ещё один плюс в пользу Марго: Ойген точно никогда не узнает о моих махинациях с платьями, даже если заподозрит неладное.

– Я вас услышала, Марго, но не слышала.

– Это прекрасно, что мы друг друга поняли, госпожа Вербер. Поэтому, если что-нибудь понадобится, обращайтесь. Свой процент я назвала.

– Буду иметь в виду. Но всё-таки хочу понять, почему Эгон Вангер ничего не сделал даже после того, как стало ясно, что озеро пострадало.

– Потому что самонадеянный пьяный дурак! Мозгов совершить гадость хватило, а вовремя обратиться ко мне за советом – нет. После того, как наши «постельные отношения» прекратились, Эгон всё равно ко мне периодически заезжал, ибо сообразил в своё время, что голова у меня варит как следует. К тому же нам троим это было выгодно: все считали я по-прежнему с Эгоном, а потому ко мне не решались подкатывать, в любовницы Горста не записывали, думая, что просто плачу ему за обеспечение безопасности, а искать моего кавалера в трактире не спешили, потому как повода не видел никто. С облавой, конечно, несколько раз наведывались, но тщетно. У Горста нюх на ищеек и стражей.

Когда рыба в озере начала иссякать, а на шахтах произошли обвалы, Эгон не придумал ничего лучше, как приказать вылавливать сиприн. Знала бы – съездила к нему и промыла оставшиеся заспиртованные мозги! Но у нас с ним был уговор не вмешиваться в дела друг друга без серьёзной на то причины.

Я опустошила уже второй кряду стакан, и пока Марго его наполняла, потёрла занывшие виски: – Зачем он это сделал, если сиприны очищают воду? Это же не просто выстрел себе в ногу, а прямо в голову!

Марго громко расхохоталась, а потом с досадой махнула рукой: – Вот-вот. Я ему то же самое сказала, когда Эгон приехал ко мне, чтобы исповедоваться перед тем, как преставиться. Совесть его, видите ли, замучила. Лучше бы она его придушила года на три пораньше, когда умудрился сбросить бочки с отравой во время очередной своей попойки.

– Три года назад? Всё началось ещё три года назад, а не два?

Утвердительный кивок. – Ходили слухи, что Эгон что-то натворил, но масштаб бедствия не был ясен почти до самого конца. Свидетелей попросту не осталось: участники того безумного пари в кои-то веки умудрились удержать свои языки за зубами до последнего, видимо, надеялись сорвать куш и хорошенько посмеяться над главным спорщиком, а вскоре после уплаты проигрыша угорели в охотничьем домике Готфридов. Туда им и дорога, честно говоря. Слуги, присутствовавшие в ту безумную ночь на озере, погибли во время пожара, вспыхнувшего в поместье Вангеров, работники шахт сгинули во время одного из обвалов. Вообще, тот год выдался крайне неудачным для Эгона... Однако вместо того, чтобы включить голову, он влез в долги, сделав упор на восстановлении поместья, а не на приведении дел в порядок. Новые жилы не находились, рабочие, которым урезали жалованье, отказывались работать... Острая потребность в деньгах сподвигла Эгона на очередную глупость. Фатальную глупость.