На второй палубе, то есть на самой верхней внутри корпуса, я обнаружил рубку. Даже две. Обе со штурвалами и с целым лесом рычагов. Передняя была просторная, а задняя совсем тесная. И я догадался, что вторая нужна чтобы эта махина могла сдавать задом. Точнее, рулевой мог видеть куда движется. Обе рубки пустовали, и я даже удивился, что за доверие. Здесь же, как минимум, несколько свеженабранных членов экипажа, а всё так открыто для доступа.

Поднялся на верхнюю палубу, проще говоря на крышу, и увидел рядом с передним пулемётом сидящего в обычном кресле, но привинченном к крыше, немолодого типа.

— Что, парень, интересно тебе всё? — усмехнулся тот. — У вас в посёлке такого не встречалось?

— Угу, — кивнул я, изобразив восхищение и удивление на лице.

— А я капитан, — представился собеседник. — И сразу вопрос. С таким работал?

Он показал мне пальцем на монструозный пулемёт на турели. Я тут же взгромоздился на сиденье стрелка, похлопал бандуру по боку, и с восторгом ответил:

— Доводилось. Ну не совсем с таким, конечно…

— Ладно, — усмехнулся капитан. — Можешь этот покрутить. Только ленту вытащи. Нам, если что, пулемётчик лишним не будет.

Я аккуратно отжал пластину и вытащил ленту, затем оттянул затвор и вынул поданный в ствол патрон. Капитан удовлетворённо хмыкнул, и я понял, что это проверка. Какого бы идиота я из себя не изображал, но выстрелить сейчас было бы слишком.

Затем я покрутил пулемёт на шарнире, попробовал целиться, снял с предохранителя и нажал гашетку. Сразу же ожил двигатель, подающий ленту, и защёлкал боёк. Вот так… конструкция просто огонь! Я нажал ногой на педаль, и турель развернулась.

Ясно… грубая наводка с помощью двигателя разворачивает всю конструкцию вместе со стрелком вокруг вертикальной оси. А тонкая уже ручками.

Прицел мне совсем не понравился, но я подозревал, что точность у этого монстра очень сильно оставляет желать лучшего. Вся конструкция буквально ходила под рукой, а значит люфты в каждом узле просто ужасающие. Да и пуля в стволе наверняка гуляет, как и в более скоромных пулемётах, установленных на багги.

Изобразил вздох, заправил ленту и слез с сиденья. Капитан смотрел на меня с немалым скептицизмом. Впрочем, как он ещё мог относиться к не такому уж и молодому, но балбесу, которого я старательно изображал.

Я прошёлся по верхней палубе, плюнул вниз, а затем спросил:

— Капитан, а когда отправляться будем?

— Послезавтра с утречка, — охотно ответил тот. — Ждём груз кой-какой, ещё четверых абордажников и пулемётчика. Таких же как ты, временных. Сразу как все соберутся, так проведём учения по боевому слаживанию, и выедем.

— А часто нападают?

— Боишься? — прищурился мужик.

— Не-а, пострелять хочу, — хохотнул я.

— Ну я надеюсь, что обломаешься, — покачал головой капитан. — Серьёзно нападают с артиллерией один раз на три рейса примерно. Так что скорее всего доедешь как король.

Я вернулся в каюту и первым делом заметил, что Михаил без меня ходил в санузел и умылся. Так что сделал ему внушение:

— Все водные процедуры только будучи твёрдо уверенным, что не встретишь после них никого в коридоре. Про грим не забывай! А теперь — восстанавливай!

— Я не умею, — забеспокоился мальчишка.

— Учись! Я подскажу. Не буду же я каждый день тебя разрисовывать.

Хоть и с моей помощью, но мальчишка справился, а затем вдруг раздался звон колокола, затем нарастающее пыхтение двигателя. Машина вздрогнула, заскрипела на сотню голосов и с резким рывком двинулась.

Я выскочил из каюты, но надо ли куда-то бежать сходу не сообразил. Михаил опасливо выглянул, но пока предпочёл остаться в комнате. Молодец. Для мелкой девчонки самое верное поведение.

И тут открылась дверь в каюту, такую же как наша, но через одну по коридору, и из неё вышла девушка. Молодая, лет так восемнадцати, скромно одетая в узкие брюки и клетчатую рубашку. Высокая, около метра семидесяти, стройная, можно даже сказать худощавая, но сразу видно, что про спорт не забывающая. Ещё я оценил красивые очень тёмные волосы, довольно коротко подстриженные под каре, тонкую талию, и небольшую грудь.

Ну всё как я люблю! Первая мысль была, что нечего рот разевать, я же в это мире ненадолго, а вторая — я же изображаю из себя таёжного мачо, так что если буду стесняться, нарушу образ. Поэтому я шагнул к незнакомке и улыбнулся «во все тридцать два зуба».

Девушка посмотрела на меня даже с некоторым интересом, но тут за её спиной от толчка машины во всю ширь распахнулась небрежно прикрытая дверь, и я заметил в каюте ещё одну девицу. Та стояла в одних брюках, как раз собираясь надевать блузку. Но стояла спиной к двери. И была почти полной противоположностью типажу первой девушки. Очень высокая и настолько фигуристая, что грудь было видно даже со спины. Ну и рыжая до невозможности.