Сердце у меня ёкнуло. Я уже видел подобное раньше! И уж точно знаю, что это за символы. Обозначения пяти основных стихий Ци — Огонь, Вода, Дерево, Земля, Металл. Каждый этот сектор — что-то вроде клавиши, которую можно активировать, воздействовав на неё соответствующей стихией. Нажмёшь все — и откроется тайник в центре круга.

Я даже знаю, что там, в тайнике. Одно из хрустальных зёрен Суань Ю.

Это похоже на какую-то насмешку судьбы. Чтобы вступить на Хрустальный путь, нужно быть мастером всех пяти Стихий. В прошлый раз, когда я наткнулся на похожий тайник, у меня не хватало одной стихии, чтобы вскрыть его. Сейчас же у меня и вовсе в арсенале только Вода.

С другой стороны — теперь уже точно понятно, что на этот остров меня забросило не случайно. Последний подарок от Ники. Я ведь всё последнее время рвался на Хрустальный путь? Пожалуйста. Вот только в своём нынешнем состоянии я ещё дальше от него, чем был перед катаклизмом! Это прямо издевательство какое-то!

Признаться, у меня так подгорело, что я потерял концентрацию. Из медитации меня вышибло, я снова оказался один в пустом гулком тёмном баке. Заодно выяснилось, что здесь отличная акустика и эхо — мои матерные замечания по поводу сложившейся ситуации получались весьма звучными.

Но я быстро взял себя в руки. Бао нет рядом, да и вряд ли теперь мне удастся когда-нибудь встретиться со старым сенсеем. Но тем ценнее следовать той мудрости, что он успел в меня вложить.

Например, ко всему подходить с холодной головой. И после недолгих раздумий я пришёл к выводу, что я всё же в более выигрышном положении, чем в прошлый раз.

Да, я откатился почти к самому началу своего пути — меня сейчас не назовёшь мастером ни одного из боевых стилей. Я пока вообще не могу полноценно управлять энергией Ци. Однако есть и плюс. Я уже убедился на практике, что я могу поглощать и удерживать в своём ядре Ци как минимум двух разных стихий — Воды и Дерева. Скорее всего, получится и с остальными, надо только найти, откуда их можно вытянуть. А потом… Да, полноценных боевых техник я ещё не освоил. Но уж просто вложить стихию в удар — дело нехитрое. И этого должно хватить, чтобы вскрыть замок на этом тайнике.

Дело за малым. Вернуться сюда, имея в ядре некоторый запас Ци каждой из пяти стихий. Выглядит не так уж сложно. Доводилось мне проходить квесты и покруче.

А вот задвинуть плиту, скрывающую вход в крипту, обратно на своё место — оказалось трындец какой непростой задачей. Под конец чуть без пальцев не остался — еле успел отдёрнуть руку.

Вся эта возня на маяке отняла довольно много времени, я даже успел проголодаться. Так что поднялся наверх, на смотровую площадку, разместился там на самом гребне стены, между квадратными зубцами, похожими на крепостные, и устроил небольшой перекус из единственной лепешки, которую смог захватить с собой, спрятав в кармане за пазухой. Фляги с водой у меня тоже не было, так что пришлось давиться всухомятку.

Солнце поднялось уже высоко, лучи его искрились на лазурных волнах. Бескрайние просторы океана простирались во все стороны, докуда хватало глаз. И только отсюда, с самой высокой точки острова, мне удалось наконец разглядеть соседнюю сушу — где-то далеко-далеко на востоке.

Сам остров тоже отсюда был как на ладони — его можно было окинуть взглядом почти полностью. Я разглядел Зелёную скалу в его центральной части — её легко можно было опознать по блестящему пятну озера на плоской вершине. А где-то там, на юго-восточном краю острова, находится единственный посёлок. Он, похоже вон там, возле подковообразной бухты, опоясанной светлой песчаной косой. Вон, даже, кажется, можно различить круглые светлые крыши, сделанные из чего-то вроде соломы. А вон там, чуть поодаль от берега…

Я замер, прикладывая ладони козырьком ко лбу. Очень не хватало какого-нибудь оптического прибора типа бинокля. Но даже без него в южной бухте был заметен характерный темный силуэт.

Корабль!

— Быстрее, быстрее, дармоеды! — орал своим визгливым голосом Рейкар, свесившись через край люка в трюм. — Крен на нос растёт! Качайте!

— Да качаем! — огрызнулся из темноты кто-то из матросов. — Но вторая помпа сдохла!

— Вёдрами черпайте, рыбье семя! Шевелись, шевелись!

— Да толку-то? Пробоина опять вскрылась! Надо латать!

— Да! Где этот грёбаный Джигги?

— Он вообще собирается помогать, или нет?

— Вонючий коротышка…

— Это кто там такой смелый? — рявкнул с верхней палубы Гремучка.

Выкрики из трюма мигом прекратились, зато всплески воды, загребаемой вёдрами, наоборот, стали вдвое чаще.

— Услышал же… Вот гад ушастый… — прокатилось разносимое гулким эхом бормотание.

Сам Джигги по-прежнему не торопился спускаться в полузатопленный отсек. Хотя починка корабля в его прямой обязанности. Главный плотник же, как-никак. И механик. И оружейник заодно. При таком жёстком недоборе в экипаже каждый выполняет сразу по несколько функций. Но, в любом случае, Джигги — самый рукастый из всех, так что кому ещё латать это корыто, как не ему?

Но есть одна проблема — он, как и все харкины, терпеть не может воду. Не хочет ноги мочить лишний раз. Резонный вопрос — чего он тогда вообще попёрся бороздить моря? Но те, кто осмеливались спрашивать об этом Гремучку, оставались потом без пальцев, мочек ушей, а то и более значимых частичек плоти. Характер у него не просто скверный — взрывной. Что тоже довольно типично для харкинов.