При упоминании родного континента голос Намиры заметно потеплел. Но стоило ей заговорить об алантах — в нём отчётливо зазвучали нотки ненависти.

— Что такое Конкордии?

— У алантов нет единого вождя. Хотя, как я слышала, они поклоняются какому-то не то божеству, не то древнему механизму, и оно даёт им приказы, которые для них — закон. Однако в остальном они разобщены и даже соперничают друг с другом. Для этого и объединяются в Конкордии. Но до открытых сражений дело не доходит — этот их бог из машины не допускает такого.

— Я слышал про Конкордию Манахар…

— О да, — печально усмехнулась Намира. — Она печально знаменита в наших краях.

— Почему?

— Её экспедиции занимаются в основном добычей и переработкой эфирной руды. И добыча эта очень тяжела и опасна. Им постоянно требуются новые люди на рудники. Точнее сказать, рабы. И потому рабы в этих морях — самый ценный и ходовой товар.

Я понимающе кивнул.

— И что, на Медных островах у них большие шахты?

— И там, и много где ещё. Но Медные острова — скорее их перевалочный пункт. Золотое море не зря так прозвали. Оно лежит на пересечении торговых путей. Вообще, Манахар строит много шахт. Не только для эфирной руды. Но она для них наиболее важна. Они считают эту проклятую силу основой могущества. Своего и всех остальных алантов. У них даже на знамёнах это начертано. «Эфир — это ключ». Это девиз манахарцев.

— Эфир… — задумчиво пробормотал я. Да, насколько я помню, вся алантская техника работала на особых батареях… Что ж, что-то начинает вырисовываться. Я, похоже, был прав. Эти алантские Конкордии — что-то вроде наших транснациональных корпораций. Манахар, например — сырьевая и энергетическая. Другие Конкордии, видимо, специализируются на каких-нибудь других отраслях. В чём-то конкурируют, в чём-то сотрудничают.

Что же касается самого эфира… Вейюн Бао объяснял, что эфир — это тоже разновидность Ци. Только как бы сломанная. Это не какая-то выраженная стихия, а скорее энергия хаоса.

Я пересказал эту трактовку Намире, и она утвердительно кивнула.

— Да, всё верно. Дыхание стихий, или Ци, как называют её ксилаи, имеет в своей основе пять стихий: Огонь, Вода, Земля, Дерево и Металл. Всё сущее — это проявление этих стихий, результат их взаимодействия. Однако эфир — это первородный хаос, рвущийся к нам из подземных глубин. Это сила, объединяющая все эти стихии, но неупорядоченная. Она сильнее любой из обычных энергий, но при этом ещё более непредсказуема, коварна и разрушительна.

— Есть ещё Чистая Ци, — напомнил я. — Которая тоже объединяет в себе все стихии, и может превращаться в любую.

Намира улыбнулась и покачала головой.

— Это всего лишь ксилайские легенды. Так же, как их сказки-предсказания о Просветлённом, который смог подчинить себе все стихии и достичь невиданной гармонии с миром.

Я вдохнул было воздуху, но потом передумал спорить. В конце концов, я хочу узнать от неё побольше об этом мире, а не выбалтывать все свои секреты.

— Что ж, понятно. Ориман слева, Ксадалия справа… Мы сейчас где-то между ними. Есть ещё какие-то земли?

— Да, конечно, множество. Но самые крупные материки я назвала. Остальное — это множество островов, больших и малых. Но вернёмся к тебе. Ты говоришь, что с северо-востока. Но там же…

Она напряжённо застыла, разглядывая меня.

— Что там?

— Барьер, — тихо выдохнула она. — Невидимая, но непроходимая стена, о которую разбилось уже немало кораблей. Говорят, она появилась еще во время большой войны алантов против ксилаев. Ходили даже легенды, что таким образом дети Катикуа отгородились от вторжения. Но… если это так, то они закупорили материк намертво. Вот уже несколько десятков лет оттуда никто не приходил. И туда тоже никто не мог пробиться.

— Что ж… — допив последние глотки, я поднялся на ноги. — Всему когда-нибудь приходит конец. Вот и эта стена пала.

Намира тоже невольно вскочила на ноги вслед за мной.

— Но… Когда?! Почему? Ты это точно знаешь?

— Да уж точнее некуда, — усмехнулся я. — Иначе бы меня здесь не было.

— И… что там? Что это вообще было? Кто установил барьер? И почему он пал?

— Не знаю, — почти не соврал я. — Но там — ещё один континент. Там живут ксилаи. И кочевники дау. И разумные обезьяны — ванары. И много кто ещё. Например, такие, как я.

— Значит, таких, как ты… много?! — на лице её промелькнуло странное выражение, которое я не успел толком считать. Страх? Надежда? Просто удивление?

— Нет, ну конечно, Мангуст — он единственный и неповторимый. Но вообще… Да, где-то там остались и похожие…

Странное дело. Одно воспоминание о Доке, Стинге, Берсе, Кате, Лео Терехове и прочим братьям по оружию из «Стальных псов» — и кошки на душе заскреблись гораздо сильнее, чем при мыслях о реальном мире.

Где они все сейчас? Живы ли? Наверняка. Этих мерзавцев так просто не возьмёшь. Вот только свидеться нам в ближайшее время вряд ли получится. Если даже мне удастся каким-то образом захватить пиратский корабль и набрать на него команду — к примеру, из числа бывших рабов Калаана — то далеко не факт, что это ржавое корыто дотянет до Гаракса или Золотой бухты. Ну, или что там от них сейчас осталось…