Сейчас они сидели на открытой террасе городского особняка Кольцовых. Когда-то дарованного лично Олегом Годуновым в благодарность за спасение жизни. Которую член правящей династии, к слову, всё же потерял — погибнув вчера во время появления упырей.

Поддев вилкой ещё один кусок тушёного мяса, генерал взмахнул им в воздухе.

— И ты представляешь, государь к этому делу мертвоборцев не подпускает. Знаешь, кого на месте больше всего? Гусар из дружины Морозовых! Следствие тоже их люди ведут. Формально — Тайный Приказ, конечно. Но мы-то с тобой знаем, как туда людей подбирают.

Двинув рукой, снова остановил вилку в воздухе, так и не донеся до рта.

— Лейб-гвардию свою по тревоге поднял. Борисовский дворец закрыт для посещений. Встречи отменены. Везде солдаты. Страшно пацану. Ой, страшно, командир. Его сейчас Морозовы в бараний рог скрутят, да под свою музыку танцевать заставят. Такие кренделя выделывать наш император станет — вся страна ошалеет.

Генерал всё-таки начал жевать. А вот Кольцов подумал, что коньяк со стола, пожалуй, стоит убрать. Если военный вот так отзывается о государе — значит, солидно перебрал. Настолько, что не опасается воронов из Тайного Приказа.

Повернув голову, кивнул слуге, указав взглядом на початую бутылку. Но, когда тот подошёл, бывший подчинённый повелительно махнул рукой, останавливая лакея.

— Оставь. Трезв я. Слишком важный день, чтобы напиваться.

После короткой паузы, граф медленно кивнул слуге, что ждал его подтверждения. Потом посмотрел на военного.

— Важный день?

Тот как-то странно улыбнулся.

— Да, командир. Важный.

Глядя на него, втянул воздух через стиснутые зубы. Усмехнулся. И заговорил вновь.

— Ты же никогда Годуновых не любил, верно? Как напьёшься, так через раз говорил, что неплохо бы кого порешительнее на трон посадить. Вот мы и посадим. Исполним твою мечту.

Удивления Константин сдержать не смог. Слова, только что озвученные военным, по сути своей были изменой. Тайный Приказ и за меньшее лишал свободы.

— Притормози. Ещё лучше скажи, что пошутил сейчас. И лишнего выпил. Я потом так воронам из Тайного и скажу, в случае чего. Что перебрал ты и ничего крамольного в виду не имел.

Собеседник тихо рассмеялся.

— Ничего ты никому не скажешь, командир. Не сможешь. Да и успехам новой династии порадоваться не успеешь. Мёртвые на такое не способны.

Граф на секунду замер. Окружил себя защитным барьером. Щёлкнул массивными артефакторными перстнями, что занимали все пальцы правой руки.

— Мы вместе на Шибаре стояли. Под пуштунскими пулями не один месяц ходили. Потому, дам шанс объясниться. Но на твоём месте я бы тщательно подбирал слова.

На лице генерала появились улыбка, в которой сквозили одновременно и превосходство, и зависть.

— На перевале том мы и правда вместе бились. Только от меня отделались орденом на грудь и тысячей целковых. А тебя титулом графа одарили. Хотя рисковал я не меньше.

Впившись взглядом в лицо Кольцова, добавил.

— Зато сегодня ты умрёшь, командир. Мне же уготовано место одного из новых князей. Подле самого престола.

Тот факт, что разговор зашёл в полный тупик и никакого выхода не просматривается, Константин прекрасно понимал. Уже собираясь ударить. Обрушить на безумца всю мощь артефактов, добавив к ней силу звёзд.

Но, одновременно с последними словами гостя, пространство вокруг вдруг заполнилось чужой и вместе с тем, до боли знакомой энергией. Той, которую он чувствовал каждый раз, как оказывался рядом с упырями.

Не меньше десятка мощных источников. Потоки силы. Бившие прямо из многоквартирных домов для мещан.

Что самое страшное и одновременно непонятное — такой же энергией потянуло от генерала. Лицо которого исказила зверская гримаса, а глаза засверкали жёлтым.

Спустя секунду, его бывший подчинённый одним движением вскочил на ноги, опрокидывая стол. И на графа обрушился настоящий вал дикой грязной силы, под которым страдальчески завибрировал барьер.

Объём рвущейся в воздух мощи был таким, что предположить естественное появление гнезда навей мог только абсолютный идиот. Все же остальным было очевидно — кто-то целенаправленно атаковал город.

Единственное, чего я не понимал — выбора места нападения. Если в квартале и были захоронения мертвецов, то тех вряд ли было много. Хотя, как знать. Вдруг у них там какое-то старое кладбище, которое решили оставить на месте после расширения Омска?

Ровер отрывисто пролаял, по-прежнему скаля зубы. Я же бросил взгляд в сторону пролётки, где сидела Милослава. Потом глянул на Родиона.