Но конечно не успела…

Нагнав меня, компания заявила, что видели, откуда я выходила и предложили подзаработать.

— Я там горничной работала, не… девушкой… — стуча зубами от страха и холода попыталась донести до них.

— Не заливай, а, — пробасил неприятно один. — Там все такие как ты, «горничные», — они неприятно рассмеялись.

А у меня сжало спазмом горло от понимания, за кого меня приняли и что теперь от меня хотят. А ещё от того, что больше на улицах никого совсем нет.

— Вы правда ошиблись, там же много девушек, идите туда, никому ведь не отказывают, — попыталась убедить, но они будто и не слышали.

— Да хватит ломаться-то! Нам ты понравилась! Идём! — ухватил меня один из них за локоть и потащил в сторону ближайших неосвещённых дворов. — По монетам не обидим, не бойся!

Я попыталась вырваться, но это было невозможно из-за разницы в комплекции и его физической силы.

— Пожалуйста! Пустите, я правда там не работала! — хрипло попросила их, уже понимая, что это бесполезно.

Никому тут не было интересно ни то, что я не продавалась в доме терпимости, ни то, что ношу ребёнка и прошу не вредить ему. Им было всё равно. Толкая и шпыняя, меня неумолимо тащили в подворотню.

Мысль, что нужно громко позвать на помощь, пришла слишком поздно. Поначалу меня будто бы сковало страхом. Я не могла толком произнести ни слова, не только сопротивляться — наоборот машинально переставляла ноги, сжавшись всем телом и мямля что-то себе под нос. А когда в итоге накопила сил и решимости, чтобы закричать, мы оказались слишком далеко от дороги.

Стоило мне открыть рот, как чья-то увесистая оплеуха резко опустилась на губы. Нижняя тут же лопнула, наполняя рот знакомым металлическим вкусом. В голове зазвенело. И я упала на влажную, холодную землю, пачкая ладони и колени грязью.

— А вот там тебе и место, — зашлись злым хохотом четверо отморозков. — Только разве за такую грязнулю стоит платить? Это мы ещё и одолжение тебе делаем же…

— Точно. Обойдётся без монет.

Я будто бы онемела от осознания того, что попала в западню. Тело не слушалось. Даже оттолкнуть их руки не могла. Не понимала, что делать. Видела лишь их грязные оскалы. Сальные взгляды. Ощущала смердящий запах их грязных, мокрых от дождя тел. И… морально умирала.

Меня больно схватили за волосы, запрокидывая голову назад так, что теперь крупные капли дождя били прямо по лицу и затекали в нос, мешая дышать.

— Всё равно смазливая, — одобрил один из ублюдков, поворачивая моё лицо за подбородок из стороны в сторону.

— Пожалуйста… — смогла лишь прохрипеть, прежде чем вновь получила сильный удар по губам.

Безысходность и отчаяние накатили с такой силой, что сердце замерло на несколько секунд, а потом резко пошло галопом. В глазах туманилось и двоилось. Пошлые шуточки и комментарии не доходили в полной мере до моего сознания (разве может это всё происходить в реальности со мной?), где красным мигало — это конец.

Мне хотелось очнуться сейчас хотя бы в своём мире. Пусть в реанимации, переломанной от шеи до ног. Пусть без жилья и близких. Без работы, без учёбы. Одинокой и больной. Но только бы не быть сейчас тут. С ними. Только бы не ощущать то, что сейчас случится.

Лучше бы даже Дар меня убил, как обещал…

Я едва держалась всё это время. Сначала потеряв единственного близкого мне человека в своём мире, потом пытаясь там бороться за жизнь. Затем оказавшись в теле легкомысленной Анки, которую все ненавидели и презирали. Стерпела приставания хозяина. Злость Дара. Страх побоев от него. Безысходность на улице. Работу в доме терпимости. И оказавшись снова одна в ночи чужого мира, честно думала, что хуже уже и быть не может.

Но вот оно — то, что поставит в моей никчёмной, никому не нужной жизни жирную точку.

После такого я не выдержу. Даже ради крошечного сердечка, что бьётся во мне. Не смогу.

Осознав тщетность попыток сопротивления и получив ещё несколько затрещин и ударов, я будто бы отрешилась от происходящего. Твердила себе, что это не я сейчас стою тут коленями в грязи, и не на мне пытаются разорвать одежду, заламывая руки. Всё это не со мной. Нет. Может быть это Анка. Или кто-то другой. Но меня тут нет… Больше нет… Нет.

В какой-то момент ощутила, как моё сознание начинает уплывать. Ледяной дождь уже не приводил в чувство. Страх стал моей сущностью. Кроме него не осталось ничего больше. Не было даже пустоты. Только огромный, разрастающийся концентрированный страх. Уже и меня не осталось.

Но перед тем, как к своему облегчению потерять сознание, всё равно успела заметить, что рядом с отморозками появился кто-то ещё. Кто-то огромный, как тёмная гора. Наверное, их сообщник.

Усмешкой судьбы стало то, что эта фигура напомнила мне Дара — единственного, от кого я по своей наивности ожидала в этом мире помощи и поддержки. Может мой помутневший разум просто хотел его здесь увидеть напоследок — не знаю… Но заметив этот огромный силуэт на фоне иссиня-белой вспышки, которую видимо сгенерировал мой отчаявшийся мозг, очень быстро я отключилась, продолжая некоторое время даже в темноте ощущать грубые тиски чужих рук и моральную боль, которая окутывала всё тело с пальчиков ног до кончиков длинных волос…