— Горячий же! — упрекнул меня, будто не сам его принёс.

Облизав теперь обожжённые и без того израненные губы, я молча улеглась обратно, как только отдышалась. Во рту всё болело. А на требование Дара подняться и допить отвар реагировать не стала. Свернулась клубочком, прижав колени к животу, и всё. Что он мне сделает? Ударит? Пусть уже!

— Тебе нужно это выпить, чтобы выздороветь! — хмурый великан уселся на край постели рядом со мной. Главное, что не трогает, остальное неважно.

Но кажется именно это он и решил исправить. Потому что вдруг отставил отвар на тумбочку, а рукой потянулся ко мне. Представив, что он сейчас схватит меня, чтобы поднять за шею или сжав волосы, прикрыла голову руками и втянула её в плечи быстрее, чем успела это отследить.

Ведь момент, как он замахивается — огромный и злой — навсегда запечатлелся в памяти. Наверное, я всю жизнь буду его бояться. А уж после того, что было в подворотне — тем более.

Ненавижу здешних мужчин! Варвары. Дикари. Жестокие и злые.

И ведь правда, даже оставшись на улице в холод, мне и в голову не пришло вернуться. Я собиралась искать ночлег, работу, но даже гипотетической возможности не допустила прийти к тому, с кем ещё совсем недавно стояла обнажённой рядом и собиралась впервые заняться любовью. Хотя это же было ужасно глупо!

Ну где Дар, и где любовь, нежность?

Он и слова-то такого не знает. Он может только быть грубым и жестоким. И ненавидит меня за дитя, о чьём отце я даже не знаю ничего. И пусть он будет тысячу раз прав, я больше ни за что не позволю себе испытать к нему симпатию! Никогда. Даже то, что он спас меня от насильников — не повод, чтобы поверить в его благие намерения.

Мне вдруг в голову пришла одна занимательная мысль. Что, если тайно Дар был влюблён в Анку и ревновал её? Или просто она отказала ему, чем очень обидела, оскорбила его самолюбие. Вот он и согласился жениться, чтобы оставить при себе и отомстить за то, что раньше она выбрала не его и растоптать её в ответ? Может ведь быть такое? Тогда сразу понятно, за что он мне мстит теперь. Почему смотрел на меня со злостью. Из-за того, что его отвергли. Да.

К слову, прикосновения так и не последовало. Дар шумно выдохнул. Встал. И вышел из комнаты, оставив отвар возле кровати.

Пролежав ещё некоторое время без движения и бессмысленно глядя вперёд, я всё же выпила его остывшим. И легла снова, крепко зажмурившись и мечтая о том, что я вернулась домой, а там как по волшебству жива моя бабушка. Представляла, как я положу голову ей на колени, и она станет осторожно гладить меня по волосам, цепляясь за них огрубевшей кожей своих ладоней. Её пальцы были деформированы от тяжёлой работы в молодости, но они были для меня самыми ласковыми в мире. Да.

Бабушка пахла вкусной нехитрой выпечкой, домом и спокойствием. Она бы сказала, что всё обязательно будет хорошо, нужно только в это верить…

Эх, бабушка. Я ведь верила. А становится только хуже…

Д ар

Чёртова вертихвостка вымотала мне всю душу!

Когда я впервые увидел её, поразился внешности ангела и этим глубоким, огромным голубым глазищам, что будто бы озёра лесные. Её лёгкости и воздушности — словно бы она не из этого грешного мира. Она поразила меня с первого взгляда в самое моё прежде чёрствое сердце, которое я был готов подарить ей теперь.

Её переливистый смех, задорный с хитринкой взгляд, а ещё очень хорошо заметная симпатия ко мне — сделали своё дело слишком быстро. Признаться, я не жаловался на отсутствие женского внимания, но этот белокурый ангелок запал так глубоко мне в душу, что я уже не думал ни о какой осторожности и разумности.

Казалось, что с ней нельзя, как с другими — погулять без обязательств и разойтись. Хотя она и явно заигрывала со мной, всё равно не вела себя как легкодоступная девица. Даже наоборот, иногда ускользала, будто специально дразня. Но всё равно ловила мой жадный взгляд, подмигивала понимающе, флиртовала так, как никто никогда со мной. И пусть в моей голове идеальный образ женщины был несколько иной — скромная и тихая, только вот с её внешностью, я всё равно решил, что не упущу такую красоту и заберу её себе.

Решил сразу. И почти сразу же так и заявил ей.

Она рассмеялась, ничего толком сначала не ответив. Зато в тот же вечер подкараулила меня в пристройке. Вообще я отправился туда, чтобы разобрать инвентарь, что-то починить, что-то заново изготовить — собственно, в этом моя работа и заключалась в разъездах. Я работал руками, напоминая сам себе, кем был не так уж давно, до того, как добился лучшей жизни. Но конечно же увидев её там, даже минуты не думал.

Анка была прекрасна.

В светлом платье до середины икр, что не скрывало тоненькие щиколотки. С томным взглядом. С распущенными светлыми волосами без косынки. Закусила губу, встав на пороге и глядя на меня так призывно… Она молчала, но я не смог устоять. Затащил её за собой (благо, был уже вечер и никого во дворе из слуг не наблюдалось) и сделал своей. На миг мне показалось, что она ещё девица — уж больно тесной оказалась, но тут же отбросил эти мысли. Девица не стала бы отдаваться так запросто малознакомому мужчине, да ещё и в пристройке с хламом.