Но я совершенно не собиралась вставлять палки в колёса личной жизни Дара. Справедливо же, что если я не хочу делить с ним постель, то он свободен в этом плане? Хотя конечно пусть я и думала именно так, всё равно было неприятно, что к нему вот так при мне кто-то липнет.

Да и, признаться, своими глазами видеть, как он крутит отношения с кем-то другим всё равно не хотела. Не знаю, почему. Из чувств к нему испытывала разве что благодарность, что оставил при себе и не обижает. Это было для меня главным. Ну а любить его, я конечно не могла. Хмурый, сердитый и совершенно не знакомый. Как такого любить?

Да только смутившись от действий этой девицы, опустила глаза в пол и шагнула в сторонку, не зная, куда себя деть. Не уйти же просто. Или уйти?

Взглянула на Дара, надеясь в его лице найти подсказку, но увидела только… злость. Собственно, ничего нового. И как всегда не понятно, на меня или нет…

И тут его огромная рука вдруг сжала мою ладошку, заставляя приблизиться снова.

— Ты не перепутала ничего? — спросил девицу. — Отец тебя так воспитывал, что к женатому мужику лезешь на глазах у его жены и всего народа?

Девушка покраснела.

— Да чего ты, Дар? Какая она жена-то? Худоба такая, болеет небось чем, — начала бросать на меня хищные взгляды, словно и у неё я мужа увела.

А мой-то видно пользовался популярностью тут. Столько внимания ему… Нет, так-то оно понятно. Среди всех, кого я тут видела сегодня, он и правда был самой выдающейся внешности. Даже я бы сказала — самый красивыйй среди местных. Ну и наверное, среди тех, кто мне был знаком в прежнем мире.

Да, ничего от модельной слащавой красоты в нём не было. Зато было другое. Широкий разворот плеч, крепкие выступающие мышцы, пронзительный взгляд, правильные черты лица, густые здоровые волосы и главное — осанка. Будто бы он не из деревни, как рассказывал, а из дворца какого.

Поэтому внимание женщин понять было можно. Только он правильно сказал, ну не при жене же… Даже такой, как я — бесхарактерной. Как-то унизительно это.

Хотя вообще по местным меркам и внешность Анки, а теперь уже и моя, тоже была хороша. Не знаю, почему уже вторая говорит о моей неказистости — потому что худенькая? Ну так это из-за одежды так выглядит. А под ней у меня была красивая довольно фигура. Особенно когда округлилась в некоторых местах. И на личико Анка была очень миловидной — глаза огромные, ресницы длинные и пушистые, губы пухлые — как будто гилауронку кололи. Ну и волосы светлые — больше никого с такими тут не видела пока.

— Язык попридержи, — рыкнул Дар, прищурившись, а девушка задрожала. — Ещё раз меня и мою семью так оскорбишь, поговорю с твоей матерью о твоём воспитании. И не думай, что если дочка князя из столицы, то тебе это с рук сойдёт. Он, небось, в гробу перевернулся бы, коли такое бы увидел. И если уж достался вам в наследство дом его в нашем городке, то будь добра, вести себя тут прилично. А то и его лишитесь…*

Она поджала губы.

— Ну и пожалуйста, — взмахнула косой и удалилась, задрав нос.

А я не успела выдохнуть, как вдруг со стороны, где стояла Дарова любовница раздался зычный голос на всю площадь.

— А правду говорят, Дар, что жена твоя в борделе работала?

Я так и замерла. Всё же слухов избежать не удалось. Из-за меня его честное имя теперь полоскать будут… И вся сжалась даже. Особенно, когда заметила его яростный взгляд, пока оборачивался к ней.

Ну всё. Теперь наверное когда в дом вернёмся, мне конец. Теперь-то точно кнут в руки возьмёт, хоть и говорил другое. Из-за меня же всё!

В гнетущей тишине раздался его низкий, но устрашающе-спокойный голос.

— Правду, — ответил он, и кто-то ахнул, а я залилась краской. Стыд-то какой… — Горничной работу искала, только там нашла. Мы люди простые, богатствами не кичимся, к работе приучены. А чистота она везде нужна.

— Ой ли, Дар? Молодую жену в бордель отпускаешь? — не унималась скандалистка, явно выводя его на эмоции.

— Так я не отпускал, она у меня больно характерная и самостоятельная. Сама работать хотела. Не то что некоторые привыкли за счёт мужиков чужих жить, а сами ни на что не способны.

По толпе пробежался смешки. А я напряглась. Это он про неё так?

— Ты на что намекаешь?! — вспыхнула она.

— Я прямо говорю, — пробасил великан. — Ты спросила, я ответил. Если ещё что интересно, тоже спрашивай, я ещё чего и расскажу.

Она фыркнула, а мне его расцеловать захотелось. Меня же защищал! Хоть и от моей же глупости. И всё равно пока мы шли до дома в гнетущем молчании, не могла расслабиться от того, как он поведёт себя за закрытой дверью наедине со мной…

И стоило нам войти в ворота, как я первая к нему обернулась.