Как-то раньше мне это не приходило в голову. Но сейчас остро внутри разлилось чувство вины.

— Прости, — ляпнула тут же.

— Ну ты скажешь тоже, — фыркнул Дар. — Не за что тебе извиняться. Нам нужно думать о ребёнке…

— О ребёнке, да, — отвела я взгляд.

Несмотря на то, что магия Дара, кажется, принимает меня, экспериментировать на моём животике мы не стали. Ни я, ни он не хотели рисковать. И узнав, что однажды он едва удержал свою силу, я строго-настрого запретила ему прикасаться впредь.

На самом деле мне этого очень хотелось. Я представляла, как его большая горячая ладонь ляжет на кругленький живот и будет приятно гладить… Это рождало в моей душе какие-то новые чувства по отношению к нему. Какой-то волнительный трепет. Но позволить рисковать жизнью своей крошки я не могла. И когда малыш появится на свет, ещё тысячу раз подумаю, стоит ли позволять Дару приближаться к нему. А то мало ли — выйдет вот его магия из-под контроля, и что тогда?

Хотя головой я понимаю, что Дар не виноват и не может отвечать за неё, но я бы такое ни за что не смогла простить.

Наверное, потому что у меня самой не было толком матери, мне хотелось ради своего ребёнка сделать даже невозможное. Оградить его от всех опасностей в мире. И если одной из таких опасностей становится тот, в кого я с каждым днём всё больше влюбляюсь, то даже от него буду ограждать. Насколько возможно…

Удивительно, но если на счёт меня интуиция Дара говорила, что магия не причинит вреда, то на счёт ребёнка она молчала. А потому пока он не будет уверен, что сможет справиться и точно не навредить, я ему так и сказала — что трогать не стоит.

К моей неимоверной радости, Дар услышал и понял. И нисколько не обиделся. Даже кажется наоборот…

— Ты будешь чудесной мамой, Аня, — погладил меня по голове. — Тебе и самой ещё многому стоит научиться, но я уверен, что ребёнок будет любить тебя очень. Куда больше, чем например я своих родителей…

Как всегда, вспоминая последних, он тяжело вздыхал. И я старалась не расспрашивать, хотя очень хотелось узнать всё. А на счёт научиться — Дар был совершенно прав. Пока я ещё толком и читать не научилась… Точнее, уже могла самые простые слова. Пусть получалось медленно, но получалось! И я хвалила себя даже за эти небольшие достижения, изучая книжки, которые он мне принёс.

Правда, за всеми этими хлопотами, проблемами и собственными страхами, я напрочь забыла о главной цели обучения. С тех пор, как отношения между мной и Даром стали теплее, мне стало уже не так важно, что было между ним и прежней Анкой. Тем более, что он уже ни раз сказал, что тоже забыл прошлое, раз забыла я. Ну а меня больше волновало в данный момент будущее. И как оказалось, совсем не зря…

Вообще я уже настолько привыкла чувствовать себя стабильно плохо, что старалась не обращать внимания. А тем более — не жаловаться Дару. И так продолжала ощущать себя неуверенно рядом с ним — казалось, что я его не достойна и только проблемы доставляю. Поэтому ныть каждый день не собиралась, держа себя в руках и проявляя чудеса выдержки и терпения.

Иногда мне, конечно, хотелось пожалеть себя или поплакать. Но делала я это только в одиночестве, чтобы Дар не видел. Я и так младше него, многого не знаю, ничего не понимаю в этом мире, а если ещё он решит, что я истеричка — вообще пиши пропало. А мне так не хотелось терять его ко мне отношение! Вот и пыталась изо всех сил делать вид, что всё прекрасно.

На самом деле, Дар конечно ни разу не упрекнул меня в моей эмоциональности. И на такие резкие приступы плаксивости реагировал весьма стойко, если они случались при нём. Ещё и успокаивал мягко так, уговаривал, объяснял. Поэтому наверное особой причины лгать ему и не было. Но решив не беспокоить его по пустякам, всё же о своём состоянии с утра я промолчала. Да и сама не понимала всю серьёзность тогда.

А потом, когда поняла, было уже поздно…

Если сначала я просто не могла толком разогнуться, то ближе к обеду стало тянуть и живот. На всякий случай прилегла на постель и стала ждать мужа с работы, а заодно и надеяться, что он сильно не задержится.

Не знаю, чем я думала, что не догадалась до сих пор спросить, как с ним связаться в случае чего. Телефонов тут не было. А есть ли аналог-артефакт, как-то не спрашивала.

После того, как лекарь сказал, что всё в порядке, успокоилась. И теперь вот пожинала плоды своего слишком несвоевременного успокоения. Ведь позвать Дара не могла, хотя начинала понимать, что похоже уже стоило бы…

А ведь ещё вчера всё было вполне сносно. Настолько, что превозмогая слабость и тяжесть в ногах и руках, я решила сделать Дару сюрприз и прибрать в доме, приготовить и даже смогла помыть окно в нашей комнате. И так гордилась собой, угощая его вечером ужином, хотя он и пожурил меня, запретив в который раз работу по дому. Мне казалось, что с его стороны это очень мило — так заботиться обо мне. Но и в ответ хотелось дать ему хоть что-то тоже.

Ну а сегодня — вот результат…

В итоге провалявшись до самого вечера совершенно без дел и тихо ойкая, уже понимала, что просто так это всё не закончится. И конечно испугалась ещё больше.