Вроде, поверил. Я опять превратился в юношу, желающего отомстить. В паренька, чья девушка оказалось женой наставника. А главное, этот паренёк, как само собой разумеющееся, заявил, что он с Державниками. Не нужно долго обрабатывать. Орлов был доволен.

– Игнат был другом детства нашего Императора, – продолжил Пётр Петрович уже без напускной важности. Главную задачу он решил, привлёк на свою сторону. Теперь можно расслабиться. – Они вместе росли, вместе играли. Игнат был представителем боярского рода. Род древний, обедневший. Известно было только то, что кроме младенца Гнатки никого в живых от знатной фамилии не осталось. Один только Игнат Вожеватов.

И вот десяток лет назад обнаруживаются документы, чудом уцелевшие при зачистке во время гонения на Ольговичей. Игнат-то, оказывается, Ольгович! Причём, родство крайне близкое. А с учётом того, что никого из знатного рода не осталось, Игнат становился единственным наследником состояния всех фамилий рода. А это же… – Орлов замолчал и добавил шёпотом, – четверть Империи!

Понятно, что всё наследство ещё двести лет назад разделено между победителями, но юридически… Юридически… Понимаете, Модест Альбертович, какие могут быть казусы? В общем, надвигался большой конфуз. Чтобы его пресечь, Император специальным указом лишил Игната боярского рода и отправил директором интерната в Пермь.

– И как Вожеватов на это отреагировал? – спросил я.

– А вот это тайна. И не думайте, что я что-то скрываю. Просто у меня несколько версий, и все из «надежных источников». Значит, правды не добиться. Спрятана под версиями. Кто-то говорит, что Игнат сам попросил лишить его дворянства. Кто-то клянётся, что Игнат решил возродить клан Ольговичей. В любом случае, была кое-какая заварушка. Небольшой неудавшийся государственный переворот. А вот был ли он подстроен, и кем. Может, самим Императором… В общем, тайна. Факт в том, что Вожеватов теперь обычный гражданин. Однако подчиняется напрямую Императору. Даже встречается с ним раз в несколько лет.

– А Юля?

– О, это просто. Игнат тайно женился год назад. Привёл Юлю в интернат и представил в качестве дочери. Благо возраст позволяет. По нашей информации ей девятнадцать. Зачем он так сделал? Не знаю. Что-то задумывает. Понимаете, Модест Альбертович, – голос Орлова стал опять серьёзным. – С одной стороны, Игнат под покровительством Императора. С другой, он Ольгович. То есть тот, кто может стать знаменем для Сенатских. Тот, кто может сплотить Сенатских в их борьбе за парламентскую республику.

О, понятно. Опять вербовка. Нужно придерживаться своей роли.

– Я понимаю, Пётр Петрович. Мое первое задание, втереться в доверие к Игнату и докладывать о его действиях. Так бы сделал мой отец.

Хм. Как-то топорно получилось. Сначала кряхтел по поводу Юли, а теперь в шпионы подался. Не перегнул ли я палку? Не согласился ли слишком быстро? Но нет. Судя по выражению лица Орлова, он поверил. Видимо, лёгкий успех вскружил голову и ослабил бдительность следователя.

– Ваш отец гордился бы вами! – пафосно произнёс Орлов. – А теперь расскажите, что произошло на полигоне.

Наступил вечер. Я сидел на лавочке в сквере недалеко от своего дома. В том самом сквере, где несколько дней назад потусторонний разведчик пытался установить прокол. Я ждал гостей и оценивал ситуацию.

Я завербован Державниками. По крайней мере, они в этом убеждены. Кроме того, у меня слово перед Юрой-малахитом и Обществом. А ещё у меня остались нерешённые вопросы к Сенатским. С одной стороны, они убили мою семью, с другой стороны, поссорились с Ольговичами. Перед тем, как решить, что делать с редуктором, нужно понять, что происходит у Сенатских. Кроме того, мне нужно довершить месть.

Исполнители выявлены. Один убит мамой при нападении, Рогнеда умерла. Остались в живых Илья-могила и подонок Эдичка. Главный заказчик – могущественный аристократ с силой «десяти кольщиков». И вот тут я решил не лезть. Потому что месть этому человеку означала месть всему клану Сенатских. Это, по сути, вхождение в политику на долгие годы. А я хочу отомстить, спасти сестру и уйти на покой.

Есть ещё тайная личность в интернате, кто переманивает курсантов у Игната. Судя по словам Рогнеды, из Сенатских. На неизвестного тоже решил не тратить время. Если выясню, то отомщу. Но если успею уйти на покой до того, как встречусь с ним, так тому и быть.

На первый взгляд казалось, что у меня слишком пацифистские планы. Но оставался один важный нюанс в моей снисходительной мести. Сенатские по-прежнему хотели убить меня! Поэтому я не исключал обострения конфликта и пересмотра степени мести. Что однажды психану и полезу истреблять Сенатских, потом Державников, потом Общество, потом стану Императором… Ну ладно, ладно. Чёт, занесло.

Я сидел в сквере в ожидании встречи. После разговора с Орловым я вернулся к незавершённому делу. Кто знает, как пошли бы события, если бы не чёртов прокол. Ведь на следующий день после смерти родителей я собирался посетить место своего убийства. Мне не давала покоя упущенная улика. Увиденная, но не осознанная. Однако в тот раз я не дошёл до места преступления, потому что девочка с тараканьими ногами решила поиграть со мной в куклы.