— В точку! — сказал я весело. — Циничный захват активов. Вполне себе распространённая практика. Что мы видим? С точки зрения закона всё выглядит идеально и чисто. С точки зрения закона.

На последних словах я сделал особое ударение и продолжил:

— Твой клиент действует абсолютно в рамках законности, Володя. Но по сути убивает чужой бизнес. Твои действия?

— В смысле мои действия?

— Ну ты же их адвокат, а не я, — пожал я плечами. — Ты же их представляешь, а значит, потворствуешь этому.

Владимир замялся, но больше для того, чтобы потянуть время. Я-то прекрасно видел, что этот ответ ему приходится из себя выдавливать.

— Если всё по закону, то это допустимо, — пожала плечами Руденко. Блондинка откинулась на стуле и смотрела на меня с надменным выражением на лице. — Если мелкий бизнес не может выполнять свои обязательства, то управление им следует передать в руки тех, кто сможет это делать…

— Молодец, Екатерина, — похвалил я её. Даже похлопал. — Цинизм и практичность в одном флаконе.

— Спасибо, — улыбнулась она с таким видом, будто одна только мысль, что она выделилась на фоне мявшегося с ответом сокурсника, доставляла ей огромное удовольствие.

— Но это неправильно! — всё-таки попытался возразить тот.

— Кому какое дело, что правильно, а что нет, — отмахнулась от него Екатерина. — Я юрист, и для меня важнее всего права клиента. И не мне решать, что правильно, а что нет.

Этот ответ взбудоражил Самойлова.

— Но есть же моральные принципы! — вскинулся он. — После банкротства эти люди останутся без работы! Без средств к существованию! Это…

— А это не моё дело, — фыркнула Руденко, сложив руки на груди. — Моё дело — интересы клиента.

— Любопытно, — протянул я, глядя на нахохлившуюся блондинку. — То есть неважно, что клиент, возможно, нарушает не только мораль, но и закон. Важно то, что его интересы для тебя первостепенны, так?

— Именно!

Она посмотрела на меня холодным взглядом голубых глаз.

— Для нас как для юристов должны иметь значение только интересы нашего клиента. Всё остальное вторично, значит, не имеет никакого значения.

А затем она посмотрела на меня с вызовом и улыбнулась.

— Не вы ли сами нам это говорили? Или что, уже забыли?

— Да ты что? — спросил я, пошатнув её уверенность. — То есть всё должно развиваться в соответствии с законом, а остальное лишь мелочи?

— Да, — кивнула она.

— Уверена в этом?

Пораженная коротким триумфом надменность резко сменилась подозрительностью.

— Ну… да, — немного неуверенно ответила она, и я кивнул.

— Хорошо. Значит, следующей нашей подопытной станешь ты. Твой клиент — мужчина. Сорок три года. Обвиняется в изнасиловании. Улик против него достаточно, но!

Я поднял палец, видя, как её лицо каменеет по мере моих слов.

— Следствие нарушило процедуру сбора доказательств. Допустим… допустим, обыск провели без ордера и в нарушение установленных процедур. Соответственно, изъятие личных вещей, которые могли стать неопровержимыми доказательствами, было проведено с нарушениями, а допрос обвиняемого проводился без адвоката. Соответственно, по закону всё это нужно признать недопустимым. И если так сделать… Руденко, не скажешь нам, что будет в таком случае?

Внутри неё царил целый торнадо из эмоций. Разгон от нуля до сотни за две секунды. Бешеный вихрь, готовый всосать в себя и разорвать на части всё, что находилось поблизости. Признаюсь, к этой зазнайке я сейчас испытал самое неподдельное уважение. Мало кто в таком возрасте окажется способен испытывать подобные эмоции, оставаясь при этом внешне спокойным.

— Екатерина? — позвал я её, когда прошло почти тридцать секунд, а ответа так и не прозвучало. — Мы ждём ответа.

Чувствуя внутреннюю борьбу, решил подтолкнуть её.

— Ну же. Это твой клиент. Защищай его! Ты же видишь, что развалить это дело можно всего за несколько минут. И плевать, что клиент виновен. Всё остальное… как ты там сказала? Не имеет значения? Важны только интересы клиента, ведь так? А его интерес в том, чтобы избежать наказания за содеянное преступление. Разве нет? Что ты будешь делать?

Она прикусила губу, глядя на меня с ненавистью. Вполне справедливой, между прочим. Так ещё и тот факт, что все вокруг смотрели на неё в ожидании, явно не доставлял ей удовольствия.