Последнее вызвало негромкое рычание девушки-воина.

Маива действительно знала толк в массаже — Кан чувствовал, как стихает боль, как тепло идет по мышцам под умелыми руками девушки.

— Повернись на спину, у тебя на груди и на животе тоже синяки! — командовала знахарка.

«Здорово! Здорово и тепло. Тепло?» — парень встрепенулся:

— Маива! Ты — магиня?

Девушка улыбнулась и пожала плечами:

— У нас многие умеют пользоваться помощью Матери Земли. Кто-то больше, кто-то — лишь немного. Так — разжечь костер, остановить кровь, если рана небольшая. Вот массаж тоже умеют делать.

Голая Волин подошла к ним:

— Маива! Разотри мне бок и задницу. Все же этот лягушонок сумел достать меня дважды, не хочу сверкать синяками! — заявила воительница, а потом перевела взгляд на Каннута, — А ты… раз уж ударил меня по попе, сегодня на нее даже не облизывайся!

Парень засмеялся:

— Не облизываться — только на попу, или вообще — не облизываться на тебя?

— На попу! — уточнила, уже улыбаясь, Волин, — Хотя… я посмотрю на твое поведение!

Маг Филип отчетливонавелся на знахарку. Не в смысле — как на девушку, а именно на орочью знахарку, травницу и лекарку. Как на девушку… Маг шепнул Каннуту, пожав плечами:

— Я вообще не понимаю, как ты мог с ними завалиться в кровать? Они же такие здоровенные!

— Но они же красивые?!

— Х-м-м… не могут быть такие здоровенные бабы красивыми! — убежденно ответил маг.

— Не хочу тебя обидеть, Филип, но, на мой взгляд — это глупость! Они красивые, у них прекрасные фигуры, у них шикарное тело.

— М-да? Это в тебе точно кровь Севера говорит! Твои родичи… х-м-м… всегда были неразборчивы!

«Они тебе не нравятся? Да ты просто не умеешь их готовить! Ну и ладно — мне больше достанется!».

Беседа Филипа с Маивой была весьма продолжительна, но для Каннута и Волин не особо интересна — очень уж специфические интересы были у этих двух профессионалов. И половины разговора Кан не понял вообще. А потому они с валькирией отправились прогуляться верхом, для чего Кан попросил разрешения Маивы воспользоваться ее лошадью — было интересно попробовать покататься на высокой, крепкой и красивой на вид кобылке. Как понял парень, урук-хаи вывели породу лошадей для себя — все прочие им были банально малы.

— Мы не очень охотно продаем лошадей людям. Но они пользуются большим спросом именно у ваших воинов-аристократов. Наши кони легко несут всадника в полной броне, а вот ваши обычные для этого слабоваты! — объяснила ему Волин.

Он расстался с девушками очень тепло. Маива и Волин, ничуть не комплексуя в присутствие Таларика и прочих орков, расцеловались с парнем во дворе таверны.

— Жди нас осенью. Мы обязательно приедем с Талариком на ярмарку. Я буду скучать по твоим ласкам, лягушонок! — шепнула ему на ухо Волин.

А Маива после поцелуя наставляла:

— Когда приедем, я привезу тебе смесь. А пока даже не вздумай курить ту гадость, которую тебе дал Филип. Не знаю, что за ушлый орчоноквпарил ему эту дрянь, но там нет и половины требуемых ингредиентов, а то, что есть — приготовлено совсем не так, как надо!

Глядя вслед уехавшим оркам, Каннут подумал:

«М-да, похоже, обструкция меня сейчас ждет не только от Виты и Агнесс, но и от остальных девчонок! Они были неприятно поражены, что я переспал с орчанками. Как будто сами с орками не спят. Хоть бы Анджи поскорее приехала!».

Но заскучать Каннуту не дали — уже на следующий день примчался Клеменса от бывшей деревни Речной.

— Баронские наезжали не раз. Следов копыт там хватает! А крестьяне с хутора Анджи и люди, нанятые на уборку из Подорожки и Лощины, уже начали жать. Я пока крутился там — троих баронских снова видел. Ездят все, высматривают. В саму деревню не суются, там всеж таки эти три стражника бдят. Крестьяне правильно решили — не накапливать зерна много: каждый день под вечер грузят несколько лодок и сплавляют до Лощины. Пока — до Лощины. Но все же зерно накапливается! Я тогда решил пробежаться до замка Брегетса, посмотреть, что и как. Говорил уже — знакомая у меня там в замке служанкой. Так вот, она говорит, что кастелян дружинников предупреждал, что зимой им и до голода недалеко. Свои-то крестьяне разбежались от произвола и нищеты. Весной сеяли мало, а сколько соберут — вообще непонятно. Вот, значит, кастелян и решил… Как в Речной зерна побольше накопиться — налететь и отобрать все сразу! Три больших лодки у них есть, подведут поближе по притоку и нагрузят потом, после набега, и назад — в замок!

— А барон что же? — спросил Седрик, — Что с бароном, если кастелян все сам решает?

— А что с бароном? Знакомая говорит — пьет барон. Давно пьет! Не соображает уже ничего. Всем в замке кастелян распоряжается. Вот стражникам и приходится самим о себе заботиться.

— Вот же…, - Седрик выругался чуть слышно, — Еще и Бруно не ко времени в Луку уехал.

— Седрик! Нужно самим что-то решать! Пока Бруно ждем, наедут они, зерно отберут. А еще и людей порубят! — вмешался в разговор Каннут.