Лорри поняла, что сболтнула лишнего, и одной рукой прикрыла рот, а второй — предмет обсуждения.

Плехов обнял подругу и шепнул на ушко:

— Красавица! Давай мы договоримся так: ты мне не жена, а я тебе не муж, чтобы ревновать тебя. И тебе нечего от меня скрывать. Мне все равно: с кем ты была, когда и как. Здесь и сейчас ты со мной, и мне очень хорошо с тобой! А все остальное… все остальное — это же было раньше?

— Правда? Ты правда так думаешь? — повеселела Лорри и, взяв в руку кружку, отпила вина, — Ты хороший, Кан! Я сразу поняла это…

«Подслушивала наши разговоры? Вероятно. Любопытная, но простая, и, похоже, болтушка. Скорее всего — не очень умна, но тебе сейчас с ней, что — шахматные этюды разбирать?».

Плехов подсел еще ближе и, повернув голову женщины к себе, поцеловал ее. Ее губы пахли вином и были терпкими и чуть кисловатыми на вкус. Парень, выпив вина, сбил появившуюся жажду и сейчас, под воздействием ли выпитого, от близости женщины ли снова почувствовал накатывающее желание.

— А ты разве больше не будешь пить? — немного удивилась Лорри.

— Я думаю, мы еще успеем и выпить, и перекусить, а сейчас я хочу другого! — потянул он подругу, повалив ее на кровать.

— Кан… Подожди, подожди… Я хочу попросить тебя… Только не будь нетерпелив. Я… Я немного побаиваюсь — он у тебя такой большой. Будь понежнее со мной… не надо так сразу…

И тем не менее предмет опаски она взяла в руку самостоятельно. Была нежна, но и любопытна — парень видел, как она косилась, разглядывая его. Плехову хватало опыта в этом деле, и он постарался быть аккуратным.

«М-да… как-то с Камасутрой здесь, видимо, не задалось! Одна поза, миссионерская, да еще еле уговорил ее приподнять ножки!».

Он поцелуями старался закрыть ей рот, ибо довольно скоро женщина начала выражать свой восторг вербально. И — громко! Но в какой-то момент обратил внимание, что в кровлю конюшни сначала негромко, а потом все сильнее застучал дождь и решил, что это будет хорошим прикрытием их «концерта».

После того как Лорри сняла с себя рубаху, он заметил на ее поясе простенькую тонкую медную цепочку с какой-то крохотной подвеской, вспомнил слова мага и далее не сдерживал себя. Перерывов они практически не делали — парню довольно было минуты, чтобы, нависая над женщиной, перевести дух и почувствовать себя готовым к продолжению. А Лорри, похоже, вообще ушла в себя и лишь стонала, покрикивала, а иногда откровенно подвывала.

Потом он подхватил женщину и опрокинулся на спину, переваливая ее на себя. Женщина замерла, полежала, а потом, приоткрыв один глаз, прошептала:

— А что дальше? Я так никогда не пробовала…

Плехов показал ей, что нужно делать дальше, и ей это явно понравилось. Уже через непродолжительное время она вполне самостоятельно скакала на нем, а он любовался этой амазонкой. Впрочем, ее соски, груди, талию и ягодицы он не забывал: что-то поглаживал и даже грубовато стискивал, что-то целовал и покусывал, не забывая помогать подружке снизу.

Когда она, упав ему на грудь, передохнула, то, не поднимая головы, прошептала:

— Что-то непохож ты на мальчишку, только что ставшего мужчиной. Откуда столько опыта и умений?

Каннут хмыкнул:

— Я долго представлял, как это делать. Что-то подслушивал, где-то подглядывал…

«Ну а как еще объяснить? Да и чего мне стесняться? Или — кого? Лорри, конечно, хороша, но на постоялом дворе меня ждут девчонки. Когда я еще смогу попасть в эту деревню?».

Плехов вдруг вспомнил, что фактически он сейчас лежит в той самой ванне, а где-то рядом находится Алла Дмитриевна, которая допускает легкий флирт, но далее — ни-ни!

«Вот черт! Надо было соглашаться на тот колпачок-«намудник»! Это же получается, что я сейчас лежу в ванне и… кончаю в этот гель? Ф-у-у, блин! Вот это и правда — очень неудобно! Интересно, Алла наблюдает за мной в процессе сна? Да и пусть! Не думаю, что я первый, кто вот это сделал во сне!».

— Тебе понравилось, красавица? — шепнул он на ушко Лорри.

— Понравилось? Ты шутишь? Как это может не понравиться? Да это… это… У меня, может быть, это впервые — вот так ярко! — женщина приподнялась на нем, широко раскрыв глаза.

Каннут не преминул начать по чуть-чуть двигаться снизу. Подруга улыбнулась и снова зажмурилась, довольная, как кошка.

— А что, раньше так ярко не было? — Плехов понимал, что привычку разговаривать во время этого можно назвать и дурацкой, но — что есть, то есть! Нравилось ему это.

— Так ярко?! Нет. Бывало, когда было хорошо. Иногда даже — очень хорошо, но вот так? — женщина, поняв нехитрую технику, принялась покачиваться на нем в ответ на его движения.

— Даже с Филипом? — задал он провокационный вопрос.