Не совсем понимал, какие мысли роились под этой загадочной маской, но решил не допытываться. Зачем портить ей настроение, когда она вот так искренне улыбается?

— Рита в порядке? — тихо спросила Шелли.

— Думаю, да, — ответил ей так же тихо, продолжая поглаживать руку кошки. Она все еще прижималась ко мне.

Возможно, все дело было в ее кошачьих повадках, но порой единственное, что могло ее успокоить — это самое простое прикосновение.

Шелли уловила это с самого начала. Думаю, это связано с тем, что такие отношения были у нее с матерью. Они поддерживали друг друга через тактильность. Поэтому неудивительно, что она попросила меня поменяться с ней местами, чтобы она могла дать Рите внимание, в котором та нуждалась.

Улыбнулся и позволил ей сесть между нами. Сделать это между узкими рядами было не так уж удобно, тем более она прихватила с собой мой объемный плащ с меховым воротником.

— О, простите, — извинился перед соседом слева, которого случайно задел локтем.

— Ничего страшного, — прозвучал хриплый голос из-под маски льва, под которой была видна только нижняя часть его лица, заросшая щетиной.

Он протянул мне руку для пожатия.

Я отвлекся на пульсирующую боль в области шрама. С некоторых пор мысль о том, чтобы жать руки незнакомым людям, заставляла мои внутренности неприятно сжиматься. Не спешил отвечать ему, хоть Рита и позаботилась о том, чтобы защитить мои руки. Металлические накладки были больше обычных и закрывали тыльную сторону ладони, а под ними на мне были плотные кожаные перчатки. Они не только круто выглядели, но и на все сто справлялись со своей главной функцией.

Несмотря на это, я все равно не стал жать руку незнакомцу, а только прижал кулак к сердцу, выражая свое почтение. Невежественным Странникам вроде меня такое прощалось, и я очень надеялся, что этот номер пройдет.

Мужчина хмыкнул, повторил мой жест и вернулся к своему кубку с вином.

— Аааааааааааа! — закричало жабоподобное существо, и это был последний звук, который оно издало. Человек-оса пронзил бедолагу клинком и распорол ему живот. Толпа обезумела, когда из брюха на землю посыпались его внутренности вперемешку с темно-красной, почти черной кровью, от них шел пар.

Да уж. Мне определенно больше не хотелось есть.

Когда аплодисменты смолкли, раздался низкий гудящий шум. На арену высыпали служащие, чтобы оперативно убрать тело и внутренности убитого и засыпать кровь песком. Одновременно с этим другие выкатили большой каменный помост, который поставили в центре, как сцену.

— Что происходит? — спросил у жен. Свет стал приглушенным.

— Третий акт, — пояснила Рита. Шелли расплела ее прическу и вытащила платок, чтобы накинуть кошке на плечи. — Аукцион вот-вот начнется, так что приготовь Глас Истребителя. Его нужно будет поднять, чтобы сделать или повысить ставку.

— Хорошо, — отцепил рожок от пояса.

Публика взорвалась криками и аплодисментами, когда на арену вышел человек-муха с огромной головой и выпуклыми темно-бордовыми глазами, которые были далеко посажены и смотрела и в разные стороны. Он вынес деревянную трибуну, которую поставил на помосте, и встал за нее.

— Благородные Ашеры! — обратился он к присутствующим. — Да начнется аукцион!

Толпа, притихшая только для того, чтобы выслушать его, разразилась аплодисментами. На помост взошла вереница женщин, одетых в откровенные черные наряды из кожи. Эта одежда практически не оставляла простора для воображения. Было в этом что-то знакомое. И только когда я обратил внимание на людей, которые тащили их за веревки, продетые в кольца на ошейниках, до меня дошло, что так же выглядела и Рита, когда мы впервые с ней встретились.

— Лот номер один! — крикнул в ликующую толпу ведущий аукциона. Один из служащих провел по помосту женщину с пышными бедрами, похожую на лисицу, она испуганно прижала рыжий хвост и уши. — Начинаем с десяти тысяч!

Несколько медных рожков взметнулись в воздухе и сверкнули на солнце. Ведущий следил за ними взглядом. Он болтал со скоростью ста стов в минуту, пока не была названа финальная цена. За лису дали восемьдесят тысяч.

— Продано! — громко выкрикнул аукционист.

Аукцион продолжился. Одну за другой женщин продавали как скот тем, кто предлагал самую высокую цену.

Дело шло довольно быстро. Лицитатор назвал двадцать третий лот и вперед выдернули Энджи, ради которой мы и пришли.

На ней были крошечные черные шорты, больше похожие на трусы, как и на всех остальных «лотах», выставленных на этом ужасном аукционе. Перья на ее голове были начищены, но они топорщились в тревоге. Она выглядела затравленной и лихорадочно осматривала трибуны расширившимися от ужаса глазами.

Многие зрители издевательски освистывали женщину, а некоторые даже что-то швыряли на арену.

— О, вижу, этот лот не пользуется хорошей репутацией, — мерзко усмехнулся ведущий. — Тогда начнем торги с пятисот монет.

В толпе послышались перешептывания, но ни один Ашер не пошевелился, чтобы поднять рожок.

— Никто? — издевался аукционист. — А что насчет четырех сотен?

На трибунах послышались смешки, но по-прежнему никто не изъявил желания выкупить ее.

— Как ты думаешь, любимый, она уже достаточно понервничала? — спросила Шелли с легкой усмешкой.

— Полагаю, что да, — сказал, притворно скучая, закатил глаза и сверкнул рожком, подняв его в воздух. — Беру за четыреста.