Я, потирая руки, оглядел полки, шкафы и кладовку в поисках чего-то съедобного. Внимание привлек холщовый мешочек — узнаваемый, как родная рубаха. Любимые конфеты Риты. Черт побери, да это же почти сокровище.

Схватил мешочек, нашел ковшик и в шкафу отыскал что-то вроде марли. На вид чистая. Сойдет.

Высыпал конфеты на тряпицу, собрал края в кулак и без лишних церемоний стукнул по ним с размаху.

— Что ты делаешь? — ошарашенно спросил Грэг, наблюдая за моими манипуляциями с кухни.

Вот и хорошо, хоть какая-то реакция пошла.

— Нам нужна начинка, — объяснил я спокойно, разворачивая марлю. Главное — не перемолоть их в труху, а аккуратно разбить кислючую оболочку.

Получилось как надо: сахарная корка потрескалась и осыпалась, а внутри остались трюфельные серединки — коричневые, пахнущие шоколадом. Надо было только надеяться, что они растопятся так же, как обычный шоколад.

Я переложил их в ковшик, плеснул туда немного сливок из кувшина, стоявшего в кладовке, и принялся аккуратно подогревать смесь у очага, нашарив деревянную ложку.

— Принеси пару кружек, а? — кивнул я Грэгу.

Он радостно вскочил, и через пару минут мы уже стояли у огня вдвоем. Я помешивал шоколад, наблюдая, как комочки медленно исчезают, а напиток становится гладким, тягучим. Правда, цвет подвел — получился больше бордовый, чем привычно шоколадный, но запах стоял такой, что слюнки подступали к горлу.

Когда последний кусочек растаял, я разлил напиток по кружкам и осторожно подул на свою, пробуя.

— Неплохо, — отметил я, сделав осторожный глоток. По вкусу — почти как горячий шоколад из детства.

— Это очень вкусно! — воскликнул Грэг, весело смотря на меня с бордовыми усами над верхней губой. Он хлебнул ещё — горячего, свежего, не морщась.

— Медленнее, приятель, — хмыкнул я. — Так можно и живот схватить.

Но он только лукаво усмехнулся, облизал губы и сделал ещё глоток, явно наслаждаясь моментом. И правда, какая там боль в животе, когда сейчас так тепло и сладко внутри.

— Спасибо, — тихо пробормотал он, уставившись в пляшущие языки огня.

— Это хорошо, — кивнул я, отводя взгляд в сторону, чтобы не смущать его вниманием. Пусть сам решает, когда готов продолжить. Главное, чтобы знал: я рядом и готов выслушать.

Поленья в очаге трещали, наполняя кухню уютным ароматом дыма и тепла. Мы сидели молча, но это молчание больше не было тяжёлым. Оно было правильным. Настоящим.

И правда, Грэг собрал в кулак всё своё мужество, как всегда делал перед лицом чего-то пугающего, и решительно вздохнул, будто собирался прыгнуть в ледяную воду.

— Один из жителей нашей деревни начал видеть повторяющийся сон, — медленно начал он, явно подбирая слова. — С каждым разом он становился всё громче и громче. В конце концов звон стал настолько сильным, что я больше не смог его игнорировать.

Он замолчал на секунду, будто снова слышал этот звон в своей голове, и я почувствовал, как в комнате стало будто бы теснее от невысказанных слов.

— Никогда не забуду этот сон, — продолжал он наконец. — Человек бежал сквозь леса Восточного Венгена с такой скоростью, что листья только мелькали перед глазами. И всё это время его руки были в крови. Он бежал, пока не добрался до реки… чтобы смыть кровь.

— Кровь? — переспросил я, настолько ошарашенный, что поставил свою почти пустую кружку на каминную полку с глухим стуком.

Грэг кивнул и обнял себя руками, будто ему вдруг стало холодно.

— В первую ночь я испугался, когда понял, что это значит, — признался он, глядя куда-то сквозь пламя. — И сбежал. Просто вырвался из сна. Но на следующую ночь… он снова позвал меня. Мне было так любопытно — кому же снился этот сон? Сначала я не успел рассмотреть.

Я протянул руку и взъерошил ему волосы.

— Естественно, — хмыкнул я. — На свете нет ни одного человека любопытнее тебя.

Грэг слабо улыбнулся, явно не испытывая никаких угрызений совести, но почти сразу снова посерьезнел.

— Итак, я снова пошёл за звоном колокола, — его пальцы сжались на кружке так сильно, что костяшки побелели. — Человек стоял спиной ко мне у самой реки, на корточках, омывая руки. Я обошёл его, чтобы увидеть лицо. И тогда…

Он судорожно втянул воздух.

— Это был глава нашей деревни.

— Готов поспорить, после такого тебе стало только ещё любопытнее, — заметил я и подмигнул ему, стараясь немного разрядить обстановку.

— Ну да! — вздохнул он, закатив глаза. — Этот человек меня никогда не жаловал. Я подумал, что если помогу ему избавиться от кошмара, он пересмотрит своё отношение. Поймёт, что мои способности могут быть полезными, а не опасными. Вот я и решился на глупость — заглянуть глубже. Узнать, что именно его так тревожит.