Высыпаться удавалось лишь високосными ночами. Поначалу правда я порывался работать в кузнице, что очень огорчало и нервировало Оли. Даже прогулка ночью в кусты вызывала у кентавриссы панику. – Не ходи! Не ходи туда! Можно же до утра потерпеть!

– Ага. Потерпишь тут, особенно когда утро через полтора суток!

Выходить ночью я перестал после того, как однажды во время работы в кузнице мне чуть было не прилетело в голову гремлинское копьё, брошенное из кустов. Пришлось оборудовать в доме ночной горшок - в углу за ширмой. А время в високосную ночь посвящать плетению верёвок и работе с деревом.

За десять лунных циклов мы вооружили почти всех долинных пупсов и скальных жителей. Идея оказалась верной. Оснащённые новым оружием, огородники выдержали нападение на деревню. Убитых и раненых среди них было вдвое больше, чем у гремлинов, но последним пришлось отступить. В тот же вечер крупный отряд скальных пупсов, ящеров и буревестников столкнулся с гремлинами недалеко от бывших паучьих нор. Встреча была неожиданной для тех и других, но бой получился нешуточный. Гремлины сильнее пупсов и буревестников, проворнее ящеров. Они созданы для убийства. Но скальных жителей было в три раза больше, они были лучше вооружены и настроены решительно. Потери были равные с обеих сторон. Под утро к полю боя пришёл огромный носорог. Гремлины разбежались, побросав раненых, которых победители уничтожили, увеличив число убитых врагов вдвое. Моя настоящая профессия тоже пригодилась. Всех раненых приносили ко мне для оказания помощи. У местных жителей иммунитет очень хороший. Кровь останавливается быстро, раны не гноятся (здесь, наверное, просто нет гнилостных и болезнетворных бактерий). Пришитые хвосты и лапы прирастают на третий день. Приходилось делать и полостные операции предварительно введя в наркоз пациентов(по совету Оли) водным раствором корня кровохлебки.

После победы скальных жителей все разумные существа в долине захотели приобрести луки. От ленивцев, размером почти с человека, до тихарей - не крупнее кошки. Луки делала в основном кентаврисса. Она стала настоящим мастером. Знала, какое дерево лучше подходит и как его обрабатывать. По её словам, деревья сами говорили ей это. Я тем временем решил разделаться с последним врагом в долине. В самом ее низу, на границе с пустыней росла большая роща хищных деревьев. Они отравили всю растительность возле себя, кроме колючих кустарников и красного ядовитого камыша. Первое, что я сделал - это перекрыл все речки и ручьи, питающие рощу. Одну речку я развернул к западным скалам, где вновь обосновались скальные пупсы с ящерами и птицами. Теперь у них появилось достаточно воды, чтобы вычистить замусоренные пауками свое пещеры. Для строительства дамб мне пришлось сделать тележку. Ну и трудное же это было дело! Колёса я выдолбил из ствола гигантского можжевельника. Пришлось рубить дерево топором, а затем придавать кускам нужную толщину бронзовой стамеской и ножом. Зато потом кентаврисса возила мне сразу по тонне камней, которые оставалось только сложить. Вместо цемента я использовал смолу и глину из грязевого вулкана.

Уже через две високосные ночи после завершения последней дамбы листья хищных деревьев засохли и осыпались без воды. Вместе с Оли и толпой скальных жителей мы отправились вечером в сторону рощи, где подожгли заросли кровохлёбки, разделявшие хищную рощу с остальной долиной. Сухая трава вспыхнула, как порох. Ветер с гор раздул пламя с большой скоростью, и вскоре оно объяло всю рощу. Мы ушли подальше от пламени. Считалось, что дым кровохлебки ядовит. Утром следующего дня я отправился посмотреть на результат пожара. Кровохлебка и колючий кустарник выгорели дотла. Хищные деревья обгорели. Они не погибли, а впали как бы в оцепенение. Их голые обугленные ветви безжизненно повисли. Чтобы они не ожили больше никогда, я стал сдирать кору со стволов деревьев с помощью топора. Оли и скальные жители принялись мне помогать. Пришли на помощь и огородники. За несколько дней мы расправились со всей рощей. Мёртвые деревья были свалены, порублены на куски и сожжены на уголь. В роще я впервые увидел гремлинов. Мертвые, они валялись то тут, то там среди голых стволов. Пупсы насчитали пятьдесят трупов. По - видимому, плотоядный лес был последним прибежищем мелких монстров. По размеру гремлины не больше пупса, но длинные когти и пасть, усеянная острыми зубами, делали их опасными противниками. К тому же у многих нашли топоры и копья.

– Они погибли от дыма, - сказала мне Оли.

Ещё мы обнаружили в роще множество скелетов людей и животных, оставшихся после пиршества деревьев. Скальные пупсы собрали их в кучу. По традиции Ирия, останки всех нехищных разумных существ должны предаваться огню. Кости обложили хворостом и подожгли, предварительно обмазов смолой и маслом из плодов огненого цветка. (Масло это горит, как керосин. Само растение в сухом виде тоже хорошо горит. Смешав масло огненного цветка с селитрой, я изобрел довольно мощную взрывчатку. Изготовить порох у меня не получилось из за отсутствия серы. Но селитры было полно в старых навозных кучах пупсов, что я заметил ещё у Иоганна.) Среди останков нашлось много личных вещей. Большинство из них были бесполезны. Ну зачем, например, может понадобиться пожеванное седло или лоскуток мундира?! Но для пупсов весь этот хлам представлял большую ценность. Они собирали его и тащили в свои норы. Мне удалось найти зеркальце от автомобиля и жестяную коробочку из-под чая. В последней оказалось действительно настоящее сокровище: жемчужное ожерелье, каждая бусинка которого с вишню величиной. На Земле этого хватило бы лет на сто безбедной жизни. Но зачем оно мне здесь? Я гораздо больше был бы рад, окажись в коробочке патроны к парабеллуму. Свои находки я решил подарить Оли. Вид огромного количества останков расстроил кентавриссу, и она удалилась домой.

Еще одним следом человека в долине были земные растения. Вокруг дома росли яблони, апельсины и грецкий орех. Я также посадил здесь семена из сухофруктов, кедровые орехи и фундук. Правда, ничто из этого еще не проросло, зато местные культуры, посаженные Оли, уже начали давать первые урожаи. Пользу от дружбы с кентавриссой просто невозможно было переоценить. Она переносила грузы, которые были не под силу нескольким людям, работала в кузнице, в огороде, да еще и неплохо готовила. А в доме Оли ходила так осторожно, что, несмотря на свои размеры, не задевала ни посуды, ни нехитрой мебели, сооружённой мною. Постепенно я привык к необычности своей подруги. Хотя знал о ней ещё очень мало. Тяжелый ежедневный труд почти не позволял нам общаться.

– Иногда мне кажется, - как-то раз сказала Оли, - что раньше я была человеком.

Да. Если бы она была девушкой на Земле, у меня никогда не хватило бы духу не то чтобы познакомиться с ней, но даже заговорить. А если бы была лошадью, в жизни не хватило бы на неё денег. Оли я нашел трудящейся в саду. Я подозвал кентавриссу и попросил наклониться и закрыть глаза. Оли удивилась, но выполнила просьбу. Я надел ожерелье на её шею. На роскошной груди кентавриссы оно смотрелось просто великолепно. Уныние на прекрасном лице сменилось восторгом. Я протянул Оли зеркальце, чтобы она лучше могла себя разглядеть. Кентаврисса улыбнулась ослепительной улыбкой, сияющей ярче жемчуга. Опустившись на колени, она обвила меня руками и поцеловала.

– Ты часто говоришь, что хочешь вернуться домой, - сказала она.
– Если ты отправишься туда, возьмёшь меня с собой?

– Я не знаю, когда попаду туда. К тому же на Земле совсем нет кентавров.

– Ну и хорошо. Хищных хоть бы и вовсе не было. А вегетарианцы тупые, как мордюши, и трусливые, как тихари. Никто не заступится, если тебя будут убивать. Её глаза снова стали печальными, из уголка одного покатилась слезинка. Я обнял Оли за талию.