Странное чувство охватило меня: восторг от победы, радость от созерцания восходящего солнца, и опьянение свежим воздухом гор. Но я поспешил вернуться в пещеру. Нужно было вытащить наружу трупы и остатки стены, чтобы Оли смогла выбраться из шахты. Тела вампиров не сгорели на солнце, как в Земных триллерах. Но кожа на их лицах и руках сначала покрылась красными пятнами, а после вовсе почернела и сморщилась. Остатки стены мне помогли убрать пупс, ящер и буревестник. Из всех жителей долины мы наиболее сдружились с этими тремя. Пупса звали Шнырялик, буревестника - Синий Клюв, хотя, по-моему, он был желтым, как и у остальных, а ящера - Зелёная Шишка, его кожа была и вправду зеленоватой. Друзья брали камни и с пыхтением выносили их наружу. Другие жители долины сидели по норам, не высовываясь. Оли вышла из пещеры и теперь с треском разминала позвоночник. Обессиленный, я сел на разбитый камень, еще недавно служивший мне наковальней. Ящер залез мне на руки и принялся облизывать шею и лицо, пытаясь успокоить. От нашего дома осталась обгорелая куча камней. Все было разбито или сожжено.

– Вампиры вернутся ночью. Они прилетели, чтобы уничтожить именно нас, - сказала Оли, подойдя ко мне.

– А нам негде даже и спрятаться, - размышлял я вслух.
– А если в пещере громового эха?

– Туда нельзя, там спрятались вампиры, - пропищал в ответ Шнырялик.

– Логично. Это ведь близко. Какие умные и хитрые твари, эти вампиры, - подумал я. – И у них хорошее оружие.

– Слушайте, ребята, - обратился я к тройке.
– А если в этой пещере сильно пошуметь?

– В пещере громового эха нельзя шуметь. Хотя, - глаза буревестника сузились в хитрые щелочки.
– У вампиров чуткие уши, они могут оглохнуть.

– Тогда они оглохнут, как никто глухой.

В огороде я закопал амфору со взрывчаткой (масло красного цветка смешанное с селитрой). Тележка тоже уцелела - она стояла в саду. Я погрузил на неё взрывчатку и надежно привязал.

– Оли, не подвезёшь это до пещеры?
– обратился я к кентавриссе. Ее глаза полезли из орбит.

– Ты хочешь пошуметь этим?! – Оли присутствовала раз при испытании взрывчатки, сильно перепугалась и на пару секунд оглохла.

– Шуметь так шуметь, - ответил я.

Оли впряглась в повозку, и мы отправились в путь. Беспечный пупс влез прямо на амфору со взрывчаткой, буревестник на спину кентавриссы, а ящера я продолжал нести на руках. Пещера была огромная. И что оказалось весьма кстати, её пол был гладким и под небольшим углом спускался вниз. Я заклинил переднюю ось. Зажёг фитиль и толкнул телегу вниз. Повозка медленно покатилась в пещеру, а мы бросились бежать сломя голову. Тройка друзей забралась Оли на спину, а я, боясь отстать, ухватился за белоснежный хвост. Бежали мы очень быстро и уже достигли вершины небольшой, густо поросшей кустарником, возвышенности, когда до нас докатился оглушительный грохот взрыва. Оли резко упала на колени и закрыла ладонями уши. Зверье слетело с её спины и кубарем покатилось по земле. Я тоже грохнулся на колени. Сердце буквально выскакивало из груди. Казалось, что горы дрожали от грохота. Тучи пыли поднялись в воздух. Долго звучало эхо мощного взрыва. Огромные камни сыпались с окрестных скал. То, что мы залегли в центре плато, спасло нас от обвала. Еще долго после возникшей тишины Оли лежала на земле, закрыв руками уши. Наконец, она поднялась.

– В ушах звенит, - пожаловалась кентаврисса, встряхнув головой. Ее роскошные волосы взметнулись соломенной вспышкой и густым дождём упали на мраморную грудь. Оли убрала их за спину и строго взглянула на мелюзгу.

– Влезли на спину, не хватайтесь за волосы, это вам не вожжи! Вы меня без волос решили оставить?!

– А за что хвататься? Ты гладкая вся. За груди разве, так они высоко – не дотянемся. – Пропищал пупс.

– Я тебе дотянусь до моих грудей! Как перетяну, луком по заднице! Найди себе пупсиху и хапай как тебе захочется! – Возмутилась Оли. – А держаться можно за руки, или за хвост!

– У тебя оружие в руках! – Вступился ящер. – А за хвост уже король прицепился. Если мы все на хвост нацепляемся, - он не оторвётся?!

– А вдруг ты хвостом взмахнёшь, и об дерево нас ба-бах?! – Крикнул пупс.

– Я, об дерево?!

– А вдруг ты нас замочишь как Гарри?! – Ехидно спросил буревестник.

– Или пошлёшь по тому же адресу, что и огородников?! – Захихикал Шнырялик. – Из за близости пункта назначения к твоему хвосту мы и удрать не успеем!

– Пошляки! Перед пупсами я извинилась, между прочим! А раз вы такие умные, сами будете приманку для монстров делать! Посмотрю как у вас получится!

– Не получится, можешь и не смотреть. – Ответил Сизый Клюв. – Из нас троих только Шнырялик писать может. Он и за пол года снежную обезьяну целиком не намочит. А если мы будем ему помогать, паук примет Гарри за выброшенный мешок с холодным дерьмом скальных жителей.

– Жаль, что не сможете помочь другу. Если б смогли, хищник решил бы, что мешок набит неумными шутниками – Шишками, Желторотиками и Шнырями, - выброшенными на помойку за ненадобностью.

– Это за какой такой ненадобностью! Это кого на помойку! Ты, чего имена наши коверкаешь, дылда! – Посыпалось в ответ кентавриссе.

– Да хватит вам сорится! – Восстановив дыхание я встал на ноги. – Нашли из за чего?! И где?! – Возле пещеры с чудовищами!

– Да они все сдохли наверняка! А кто не сдох – оглох, и всё равно на свет не вылезет! – Ответил Шнырялик. – Сидит тихо мирно себе в пещере и подыхает!

Любопытство заставило нас спуститься вниз. Вход в пещеру был завален наполовину. Одна из мерзких тварей тщетно пыталась выбраться из-под обломков. Я прикончил её палашом. Мелюзга радостно пищала и хлопала в ладоши. Они первые побывали в пещере и теперь приглашали войти нас. Пещера оказалась огромной. Весь пол её был завален камнями и трупами чудовищ. Многих убило камнепадом, иные разбились о стены, большинство же просто не выдержало шума. Из ушей их вытекала какая-то белая жидкость. Оли было страшно. Она не захотела идти дальше, да и пройти там было сложновато. Мы решили вернуться назад. Но при выходе нас поджидал неприятный сюрприз. Шедший впереди пупс, уже выйдя наружу, вдруг с диким писком кинулся обратно. Вслед за ним с оскаленной пастью влетела белая горилла. Я пропустил зверька, а чудовище встретил острым мечом. Лохматая голова покатилась по каменному полу. Но тут же появилась вторая тварь. Чудовища выскочили неожиданно и сразу окружили нас, не дав возможности воспользоваться луком или копьем. Снежные обезьяны были намного больше меня, и сильней, но оказались при этом не столь ловки. А у меня был отточенный, как бритва, меч, да и постоянная тяжёлая работа значительно укрепила мою силу. Одно из чудовищ упало с разрубленной головой. Другая тварь получила меч в пасть по самую рукоятку. Третья корчилась на полу с распоротым брюхом. Оли тоже сопутствовала удача. Одну гориллу она уложила ловким ударом задних ног в голову. Второй снесла полчерепа камнем. Но кентавриссу окружили со всех сторон, и у неё не было оружия. Подобрав копьё, я бросился ей на помощь, и через секунду был уже рядом, оставив позади своих противников. Две обезьяны были заколоты мною в спины, третья развернулась и получила копьё в живот. Подоспевшую на помощь я уложил палашом. А спасённая кентаврисса затоптала двух, минуту назад едва не свернувших ей шею. Но долго сопротивляться стае мы не могли. Откуда-то появились гориллы, вооружённые палицами и стеклянными секирами, по прочности не уступающими стальным.