Аглая Петровна задумчиво поглядела на студента и кивнула:

— Приходите завтра, и возможно, но только возможно, я вас прощу. А сегодня вы наказаны. Все, довольно, подите прочь!

— Ладно, как скажете, — парень поднялся из-за стола. — Но отдайте мне мои книги, тут не все библиотечные.

— Этого еще не хватало! — возмутилась директор библиотеки и вновь принялась зачитывать нарушителю правила.

Не желая присутствовать до конца конфликта, Анна потихоньку вышла из читального зала. Взяла накидку, поправила шляпку и выскользнула на улицу.

За то время, пока она находилась в «ларце историй», как окрестила библиотеку Аглая Петровна, пошел снег. Погода стала чуть мягче, будто добрее. Однако черные тучи, нависшие над городом, совсем скрыли солнце, отчего, несмотря на послеобеденный час, уже стемнело. Подставив ладонь, Анна поймала несколько снежинок и задумалась над тем, что стоит выделить момент и прогуляться по ярмарке. Купить подарки для друзей, чтобы поздравить их с Рождеством. И хотя сейчас ее доход оставлял желать лучшего, уж по такому поводу можно было и потратиться.

Пока она размышляла, дверь библиотеки хлопнула, и давешний студент прошел мимо Анны, едва не задев ее плечом.

— Старая дура, — буркнул он, злясь на директрису, затем огляделся, поднял воротник поношенной шинели, поправил картуз и скорым шагом удалился прочь.

Что ж, Анна не собиралась винить ни юношу, который пытался сделать свою жизнь лучше, ни Аглаю Петровну за требование соблюдать правила. У каждого из них была своя правда.

Воронцова осторожно спустилась по припорошенным снегом ступеням и направилась к паровику, оставляя следы на белом полотне зимы.

Дорога заняла больше времени, чем планировала Анна. Неподалеку от библиотеки паровик столкнулся с телегой. Перегородив дорогу, водитель и извозчик ругались так, что краснела лошадь. Улица же наполнилась недовольными гудками тех, кто желал проехать, и любопытствующими, которых везде имеется в достатке.

Простояв среди них более четверти часа, Анна не выдержала, припарковала паровик у обочины и направилась в агентство пешком. Снегопад к вечеру усилился, ледяные мухи то и дело больно жалили щеки. Решив согреться, Анна выцепила взглядом вывеску книжного магазина и нырнула в него, прячась от холодного мира.

Тепло тут же окружило ее, заставив расправить плечи. Запах старых книг и новых изданий переплетался и манил исследовать полки, выбрав что-нибудь себе по вкусу. Вспомнив, что Глеб посещает библиотеку, Воронцова решила присмотреть ему подарок именно здесь.

Стихи она отмела сразу — мужчины редко любят лирику. Исторические романы тоже не внушали доверия, а мимо детективов она и вовсе проскочила, как ужаленная. Такого и ей, и Буянову хватало в жизни, чтобы еще читать о подобном.

Дойдя до полки с книгами по истории, Анна принялась разглядывать, примеряясь, какую выбрать.

Неподалеку, у прилавка с писчими товарами, стояли две женщины: одна, судя по платью, хозяйка магазина, вторая же, видимо, покупательница.

— И вы представляете, утащили книгу! — жаловалась одна другой. — Нет, я все понимаю, народ таков, что тащат, что плохо лежит: на базаре яблоки, в пекарнях булки. Но книгу-то зачем? Да опять же взяли сугубо тематическую — «Земляные работы». Кому такая понадобилась?

— Ваша правда, нынче ворье совсем распоясалось, — кивала посетительница. — Я вот давеча гуляла по Рождественской ярмарке, так там кошельки только и крадут. Куда полиция смотрит, а? Никакого от них толку, а еще — хранители закона и порядка.

Анна аккуратно вернула книгу на полку, решив зайти в другой раз, и поспешила выйти из магазина. По пути к конторе она все крутила в голове услышанное. Что это — совпадение или некая закономерность?

Безусловно, надобно обсудить это дело с Порфирием Григорьевичем и узнать его мнение, решила она для себя и прибавила шагу.

В кабинете температура оказалась как на улице. А на подоконнике лежал снег, украшенный отпечатком кошачьей лапы. Самого обладателя лап, хвоста и усов не было видно, и Анна, дрожа от холода, поспешно закрыла фрамугу.

— Все у вас хорошо, Порфирий Григорьевич, — пробормотала она, дыша на озябшие руки. — Жаль только, дверь отворять не умеете.

Не снимая накидку, Анна подошла к батарее и коснулась ее ладонями. Едва-едва теплилась паровая душа, однако ж на общем фоне и то было неплохо. Только руки отогрелись, как в окно настойчиво застучали.

Вздохнув, Воронцова пошла открывать его.

Порфирий, заскочив в кабинет, недовольно глянул на Анну:

— На пять минуточек нельзя выйти по своим кошачьим делам. Сразу же все запрут, замуруют, да так, что несчастному коту только и останется, что на улице жить да под мостом зимовать!