— Не преувеличивайте, я открыла, едва вы постучали, — отмахнулась Анна.

— Вот-вот, еще руками на меня машет. А что, спрашивается, такого сказал? Ничего! Только и укорил за черствость сердечную, за отсутствие понимания к сложному укладу кошачьей жизни, — вздохнул Порфирий и принялся вылизывать бок.

— Если сеанс ворчания на сегодня завершен, то не хотите ли послушать одну интереснейшую историю? — спросила Анна, садясь напротив кота.

— Ну, допустим, хочу, но только если в этой истории имеется теплый дом и вкусный ужин, — заявил кот.

— Вообще-то, многоуважаемый Порфирий Григорьевич, мы находимся на работе, а посему и разговоры тоже будут по делу.

Кот недовольно глянул на Воронцову:

— Как есть жестокосердная! У меня, может, с самого утра маковой росинки во рту не было. Ни рыбки, ни сухарика, а вместо молока, скажем, штофа валерианы — лишь талый снег да слезы мои кошачьи, — пожаловался Порфирий, но, заметив, как хмурится Анна, добавил: — Впрочем, раз уж мы оба тут, давайте рассказывайте свою историю. А я вам в ответ расскажу свою. И уверен, она вам понравится.

— Что ж, история коротка. Сегодня я зашла в книжную лавку, что на Николаевской улице, и, пока смотрела новинки, услышала, как хозяйка жаловалась товарке о том, что недавно у нее украли книгу. Как вам это, Порфирий Григорьевич? Ничего не напоминает?

— А книга поди была про геологию, скажем, «Минералы нашего уезда» или «Где прячется гаганит»? — предположил кот, хитро щурясь.

— В целом да. «Земляные работы». Авторство не знаю. А как вы догадались? — удивилась Анна.

— Порфирий Григорьевич, между прочим, не лыком шит, если вы еще не заметили. Я годен не только вытаскивать вас из передряг, но еще и размышлять, и делать умозаключения, а также многое другое, чего вы не умеете, — фыркнул кот. — Впрочем, слушайте. Не найдя ни одной ниточки, ведущей к пропаже книги, за которую не заплатили, я решил подумать. Устроился в тепле и сказал сам себе: «Ну, кому нужна эта нелепая история? Неужели не нашлось во всей лавке другой, более интересной книги?» И сам себе ответил: «Безусловно, нашлась, и не одна, и даже не две, но вор взял именно эту». Тогда я решил прогуляться в другую книжную лавку, что за Северным мостом, и — о чудо! — хозяин рассказал мне, что недавно у него стащили книгу по добыче алюминия. Заметьте, книга сугубо технического характера, а значит, вор утащил ее неспроста. И тут оставалось решить для себя: что это? Сговор, что разные люди возьмут вот такие неинтересные книжицы? Или один человек, пополняющий свою библиотеку? И я решил, что вернее второе, — поделился кот.

— Пожалуй, вы правы, — согласилась Анна. — Но как нам найти этого человека? Может, и на это у вас есть ответ?

— Может, есть, — согласился кот. — В той лавке я попросил разрешения осмотреться как следует, и в дальнем углу, где стоит стул для немощных посетителей, обнаружил, что бы вы думали? — Порфирий замолк и, дождавшись, когда Анна пожмет плечами, продолжил: — Селедочный хвост!

— Что, простите? — Анна невольно улыбнулась. — Селедочный хвост?

— Не вижу повода для улыбки, — тут же надулся Порфирий, дергая от негодования хвостом. — Просто подумайте, что бы селедочному хвосту делать в книжной лавке? Это вам не рыбный магазин, не лоток базарный, это почти что храм науки! Туда с рыбой нельзя, а то все провоняет. К тому же этот хвост имел паршивый запах постного масла, что отдельно преступление само по себе.

— Может, вы столь важную улику с собой принесли? — пошутила Анна.

— Конечно, Анна Витольдовна, само собой, — согласился кот. — Вот, сейчас только определю, в какой кармашек ее положил. Может, в левый? Ах, нет, верно, в правый! — с иронией ответил Порфирий, разыгрывая неловкость.

— Не дуйтесь, дорогой мой, я понимаю, что некоторые вещи вам не по силам, — улыбнулась Анна.

— Порфирию Григорьевичу все по силам, однако тащить рыбный хвост, недоеденный кем-то в магазине, — это уж извольте, это уж чересчур, — с достоинством заявил кот.

Анна хлопнула себя по лбу, затем вскочила со стула и, не сдержавшись, схватила кота:

— Порфирий Григорьевич, какой же вы умница! — воскликнула она, награждая его звонким поцелуем.

— Да знаю я это, знаю. Поставьте, где взяли. Я не игрушка, чтоб меня тискали, — заворчал кот, но не со зла, а по-доброму.

— Как скажете, — Воронцова посадила его на кресло. — Но, у меня появились кое-какие подозрения по поводу того, кто наш вор, однако их стоит проверить.

— И на эти мысли вас навел селедочный хвост? — удивился кот.

— Нет, конечно. Лишь ваша смекалка и не дюжий интеллект, — призналась Анна.

За разговором с котом Анна и не заметила, как пролетело время. Когда часы в фойе пробили шесть, она только-только покинула агентство.

Досадуя, что паровик остался далеко отсюда, Воронцова поспешила к ресторации, надеясь, что господин Успенский еще не ушел. Впрочем, он, кажется, говорил о встрече, значит, есть надежда, что она сумеет отыскать его и получить заветную книгу.

Снег прекратился, и мороз принялся во всю мощь хватать за уши и нос. К тому моменту, когда Анна дошла до ресторации, больше всего ей хотелось оказаться дома — в тепле, а может, и принять горячую ванну, чтобы изгнать из костей холод, пронизывающий насквозь.

У входа Павла Евгеньевича не оказалось. Анна притоптывала на месте, размышляя, пришел ли он вообще или, скажем, позабыл про обещание. Последнее ее вовсе не удивило бы в свете последних событий. Прождав десять минут на морозе, она не удержалась и поднялась по мраморным ступеням. Швейцар учтиво распахнул перед ней дверь, и Анна оказалась внутри.

В данной ресторации она прежде не бывала. Стараясь не глазеть по сторонам, точно простушка, она все же отметила для себя дорогое убранство и хрустальные плафоны ламп, мягко рассеивающие свет.