Хостес, приметив посетительницу, тут же нацепил приветливую улыбку и, чуть поклонившись, уточнил:

— Добрый вечер, сударыня. У вас заказан столик?

— Нет, — призналась Анна. — Но назначена встреча.

— Значит, вас ожидают. Понял, — служащий кивнул. — Подскажите имя?

— Господин Успенский.

— Ах, Павел Евгеньевич! — просиял хостес. — Конечно, конечно. Он как раз предупреждал, что к нему должна прийти молодая особа. Давайте вашу накидку, и я провожу вас в зал.

Анне хотелось было попросить, чтобы господина Успенского позвали сюда, но служащий тут же добавил:

— Наши гости могут наслаждаться угощениями, зная, что, кроме важных людей, их никто не побеспокоит.

Воронцовой ничего не оставалось, как скинуть накидку и последовать за провожатым.

В своем повседневном темном шерстяном платье она ощутила себя не в своей тарелке. Позолота, лепнина и даже фонтан посреди зала как бы намекали на уровень посетителей. Проходя мимо столиков, Анна обратила внимание на дам в шелковых платьях и мужчин во фраках. Среди подобной роскошной публики она выглядела крайне неуместно.

Однако, взяв себя в руки, поняла, что находится тут по делу, и спокойно дошла до столика, за которым и впрямь сидел господин Успенский.

Увидев Анну, Павел Евгеньевич поднялся со своего места:

— Анна Витольдовна, вы пришли.

— Как видите, — кивнула Воронцова.

Успенский поморщился:

— Простите меня, ради Бога, но я забыл книгу дома. Сам не знаю, как это выскочило у меня из головы, — он виновато взглянул на Анну. — Надеюсь, вы не станете сердиться и в качестве моего извинения примете приглашение отужинать. Я уже говорил вам про пожарские котлеты?

Анна смерила Успенского холодным взглядом своих голубых глаз:

— Спасибо, но я откажусь.

— Анна Витольдовна, но, право слово, как неловко же вышло, — вздохнул Павел Евгеньевич. — Не сердитесь на меня, бестолкового. Оставайтесь.

— Скажите честно, вы вообще собирались привозить эту книгу? Да и есть ли она у вас?

— Есть. Богом клянусь, есть. И собирался, но вылетело из головы. И если вам кажется, что все спланировано мной заранее, так я вам прямо скажу: ничего подобного я не помышлял.

Анна усмехнулась, вспомнив слова хостеса о том, что Успенский ожидает даму:

— Охотно вам верю, Павел Евгеньевич. Приятного аппетита, — она резко развернулась на каблуках и едва не столкнулась с женщиной, подошедшей к столу.

— На дорогах черт знает что! — воскликнула та, стаскивая с рук перчатки для вождения. — Колеи, суета, на перекрестке лошадь задавили! Ей-богу, не люблю зиму! — поделилась она с Успенским и сама себе выдвинула стул. Коротко стриженые волосы колыхнулись, открывая высокие скулы. В карих глазах замерло негодование. Сев на стул, она положила ногу на ногу, и Анна с удивлением заметила, что незнакомка — в брюках.

— Ольга, ты, как всегда, невыносима, — выдохнул Успенский.

— Невыносима зима. А я идеальна! — заявила Ольга и, взглянув на Анну, поинтересовалась у Павла: — А ты не говорил, что будешь не один.

— Это досадное недоразумение. Извините, я уже ухожу, — заверила ее Анна и, коротко кивнув Успенскому, направилась к выходу, надеясь, что успеет уйти прежде, чем окружающие заметят заливший щеки румянец.

Оказавшись на улице, Анна покачала головой. Как все нескладно вышло! Пусть бы и не было той книги, но ей не стоило выдавать свои эмоции. Неловкость перед окружающими заставляла злиться на саму себя. Глянув по сторонам, Анна задумалась: идти за машиной или обратно в контору?

Впрочем, едва ли в этот вечер к ним мог заглянуть посетитель. А потому, немедля ни минуты, она направилась за своим паровиком.

Несмотря на поздний час, улицы наполняли люди. Смеющиеся, раскрасневшиеся от мороза девицы, спешащие по своим делам, нежные парочки, вышедшие рука об руку на прогулку, хмурые рабочие, возвращающиеся с заводов и фабрик.

Изредка поглядывая на лица горожан, Анна думала: как выглядят чужие жизни? Спешат ли они домой к семьям? Или их, как и её, ждет только прислуга? Впрочем, конечно же, у многих и прислуги никакой не было. Так что не стоило сетовать на судьбу.

Поежившись от холода, Воронцова ускорила шаг, чтобы побыстрее добраться до машины и уже после решить, куда именно ехать.

Её волновал тот момент, что неизвестный маг-убийца сейчас замышляет очередное преступление, а может, что гораздо ужаснее, уже убил кого-то, кто был связан с господином Жуковым. Ей не верилось, что нападение на старика-архитектора случайно. Она нутром чуяла, что за всем этим стоит нечто большее, вот только знать бы что? В голове сами собой всплыли слова Марфы: её крестный планировал не только жилые дома, но, например, и здание банка. Здесь же, на Широкой. Что если некто желал получить чертежи этого здания, дабы устроить ограбление? Найти наилучший подход к хранилищу? Или, скажем, ограбить чей-то дом, также спроектированный Андреем Аркадьевичем? Чего, собственно, ей сдалась эта книга про Парагорск? Может, и нет в ней того, что надо. В любом случае, рядом с домами важных господ банк выглядел куда более привлекательной мишенью, чем все остальные.