<p> ФИНАЛ</p> <p> </p> <p> Парогорск вновь окутан туманом и тайнами. Даже смерть от сердечного приступа здесь не то, чем кажется. Расследуя череду странных происшествий, Глеб сталкивается с сектантами, находит отголоски родного мира и сам становится мишенью невидимого убийцы. Кто же поможет разобраться в происходящем? Конечно же, кот.</p><p> </p>
Глава 1
Для М.
— BlindDog
Для С.
— Ю. Гладкая
— Глеб, вы меня убиваете, — страдальчески протянул рыжий кот.
Молодой человек только тяжело вздохнул и поудобнее перехватил увесистую корзину с продуктами.
— А вы не вздыхайте, — продолжил наседать кот. — Не вздыхайте. И не молчите. Прекратите меня игнорировать. Идете тут, понимаете ли. Молчите. Гадости обо мне всякие думаете. Да? Говорите-говорите, я слушаю. Что вы вообще можете сказать в своё оправдание?
Глеб ускорил шаг, надеясь лишь как можно быстрее оказаться дома.
— Я уже всё сказал, — он дёрнул плечом. — Не хочу и не буду спорить с вами, Порфирий Григорьевич.
— Конечно, — протянул кот голосом оскорбленной невинности. — Я же рожей не вышел, чтобы вы со мной побеседовали, подискутировали, да? Противно вам со мной разговаривать? Неприятно, да? Вот так вот? Нож в спину. Не распознал я сразу вашу натуру злую. Всё это моё сердечко доброе, золотое. Все беды из-за доброты моей, о-хо-хо.
— Я всего лишь сказал, что не хочу с вами спорить. А вы все наизнанку выворачиваете.
— Вот так вот, Глеб, да? — кот шустро перебирал лапками по мостовой, чтобы не отставать от своего спутника. — Я тут распинаюсь, пытаясь воззвать к вашей совести. К сердцу вашему, если оно, конечно, у вас есть вообще. А вы даже ответить мне не соблаговолите? Понятно, понятно. Я для вас пустое место. Слова мои пустой звук. Кто такой Порфирий Григорьевич для вас? Так, никто. Мне всё ясно с вами, Глеб.
— Последний раз говорю, Порфирий Григорьевич, — Глеб сердито покосился на кота. — Тунца надо готовить с томатами, лимоном и кинзой. Это лучший рецепт.
— Кто такой Порфирий для него? — продолжал причитать кот, не обращая внимания на собеседника. — Так, какой-то уличный бродяга помойный. Рыжее пятно где-то вдалеке, на краю зрения. Что есть Порфирий, что нет его. Всего лишь спас жизнь этому юному наглецу раз десять. Ничего особого. Подумаешь, мелочь какая, да?
— Раза четыре всего спасли, где уж десять-то? — буркнул Глеб.
Кот сел посреди тротуара, обхватив хвостом передние лапы.
— Посмотрите на него, люди добрые! — взвыл он на всю улицу, задрав мордочку к небесам. — Посмотрите на эту черную неблагодарность! Он ещё и разы считает! Сначала хочет добавить лимон в моего тунца! А теперь это!
Некоторые прохожие действительно оглянулись на воющего кота, но тут же снова заспешили по своим делам. Дело близилось к закату, осенний день слишком короток. Жители Парогорска торопились по домам, скорее к родным и близким. Хлопали двери лавок, зажигались уже уличные фонари.
Глеб остановился, опустил на мостовую корзину, в которой кроме овощей, консервов, пары бутылок вина, флакончика валерьяны и нескольких булок хлеба лежал завернутый в пергамент крупный кусок отменного тунца, ставший камнем преткновения между двумя друзьями.
— Говорю же, Порфирий Григорьевич, — сказал Глеб. — В тунца нужно добавить лимон. Ещё прибавить кинзу и потушить с томатами. Получится прекрасно. Вам понравится, лапки ещё оближете.
— Вы где этот рецепт вычитали? — ехидно прошипел кот, скаля мелкие острые зубки. — Зашли в библиотеку, нашли в закрытой секции книгу «Чем пытают ведьм»?
Глеб сердито махнул рукой.
— Вам просто чужды эксперименты, — сказал он. — Просто попробуйте что-то новенькое. От вас не убудет.
— Если лимон хотя бы прикоснётся к моему прекрасному тунцу, — кот недобро сощурился, — я вам весь диван расцарапаю. Так и знайте. Сами будете отчитываться перед квартирной хозяйкой. Она не посмотрит, что вы газетный герой, поймавший маньяка. Сдерет с вас три шкуры. Вот так вам и надо будет. Поделом.
Глеб хотел парировать угрозу какой-то ответной колкостью, но тут его внимание привлекла девушка на другой стороне дороги. Судя по платью горничная, невысокая, тонкая, как спичка, с волосами затянутыми в тугой пучок на затылке, она громко взвизгнула и уронила на бордюр свою корзинку. Захлопала себе по одежде, заозиралась.
— Люди! — закричала она. — Помогите! Кошелек! Кошелек украли!
В отличие от воплей несчастного Порфирия, страдающего от кулинарной тирании, её крики привлекли общее внимание. Кто-то из прохожих остановился, на несчастную оглядывались, несколько мужчин тут же заспешили на помощь. Кроме одного бледного юноши, замотанного по самый нос длинным красным шарфом.
Ещё на первых нотах крика о помощи, он со всей прыти рванул прочь по улице. Раздумывать было некогда. Инстинктивно, будто гончая, Глеб бросился за ним. Хотя юноша в красном шарфе и выглядел так, будто в жизни не поднимал ничего тяжелее карандаша, бежал он словно летя над мостовой, даже не прикасаясь к той грязными штиблетами.