Я переходила от стеллажа к стеллажу, разглядывая выставленные на них ружья и карабины. Впрочем, помимо них тут было ещё много чего интересного, но меня сейчас интересовал именно огнестрел.

Я понимала, что оружие может стоить дёшево, поэтому приценилась к простенькому, явно не новому ружью.

Цена кусалась.

Пришлось уточнить, нет ли чего подешевле.

Подешевле нашлось, правда и выглядело не очень презентабельно – потёмневший ствол, потёртый приклад. Но облупившийся лак и старые царапины мало меня волновали, главное, чтобы сам механизм был исправным.

– Могу я его посмотреть поближе?

Ружьё сняли со стеллажа и положили на прилавок. Я быстро взяла его в руки, первым делом проверила, не сбит ли боёк, потом заглянула в дуло, затем и вовсе разобрала ружьё, уложившись минуты в полторы, чем явно удивила не только хозяев лавки, но и моего спутника.

Пока они удивлённо хлопали глазами, я продолжила проверку, затем так же быстро собрала ружьё и заявила:

– Проверить бы в деле.

Видимо, я настолько заинтересовала братьев, что они переглянулись и один из них кивнул, со словами:

– Следуйте за мной.

Полутёмным коридором мы прошли до лестницы и спустились в подвал. То, что я там увидела, узнала сразу – тир. Всюду лежали набитые песком мешки, стояли деревянные мишени.

На одну из таких мишеней мне и указали. Я приложила ружьё к плечу, прицелилась и выстрелила. Тело чуть дёрнулось, реагируя на отдачу оружия, уши слегка заложило, но я заранее открыла рот, поэтому ничего страшного. В закрытом помещении всегда так.

Один из братьев подошёл к мишени, снял с подставки и понёс к нам.

– Попала! – в его глазах я заметила удивление пополам с уважением.

Я посмотрела на мишень. Попала, да не совсем. Пуля прошла намного выше середины, почти по самому краю.

– Ещё раз! – попросила я.

Хозяева кивнули, мишень вернулась на место, а я приготовилась к следующему выстрелу. Только теперь я знала все слабые места этого оружия, на ходу делая поправки и прицеливаясь.

В этот раз мишень была поражена в самую середину. Один из братьев удивлённо присвистнул. В результате мне даже немного уступили в цене, чему я была несказанно рада. Сейчас каждая копейка на счету!

Сейчас я могла выкупить только это дешёвенькое ружьё, но я вернусь сюда снова и, похоже, ещё не один раз!

И так, заказ у меня приняли и я даже разжилась не Бог весть каким оружием, но всё же.

Мы вернулись на рынок, где меня ждал дядька Тарас и упившийся имбирным лимонадом Григор.

Телега уже была наполнена нужным нам товаром, так что смысла задерживаться у нас не было, и мы отправились в обратную дорогу.

*

Нас встречали всей деревней, словно вернувшихся с войны победителей. И их можно понять – уже завтра все получат своё первое жалование – кто привезённым из города товаром, кто деньгами. В деревне не было ни одной семьи, которые были бы непричастны к происходящим здесь переменам.

Староста поначалу планировал весь товар сгрузить в свой двор, а уже утром заняться его раздачей. Но глядя на нетерпеливых односельчан, осаждавших его плетень, решил сделать это уже сегодня, явно опасаясь за сохранность своего забора.

Впрочем, дядька Тарас исправно вёл записи трудодней, так что, думаю, проблем с расчётом у него не будет. С помощью Джона он быстро организовал очередь. Первыми, без возражений, пустили работающих на добыче соли мужиков. Все понимали, что это именно их заслуга, они заработали нам эти деньги.

Я сидела на табурете, который мне вынесла во двор Тата, жена дядьки Тараса, и терпеливо дожидалась, когда с телеги снимут ту часть вещей, что предназначалась сельчанам. Остальное потом нужно будет отвезти в усадьбу. Заодно с интересом присматривалась к толпящимся за плетнём людям, пыталась разгадать их характер, привычки.

Было удивительно видеть, как они радовались таким обыденным мелочам, как отрез ткани или кусок мыла, бережно беря в руки то, чего раньше просто не могли себе позволить.

Я смотрела на это и радовалась вместе с ними, радовалась, что смогла сделать этих людей чуточку счастливее.

Выдача вещевого жалования несколько затянулась, а всё потому, что дядька Тарас всё тщательно записывал. Кто-то из толпы посетовал на его медлительность и тогда староста вовсе захлопнул свою расходную книгу, велев всем приходить завтра утром. Сельчане насилу его уговорили продолжить раздачу, а нетерпеливый мужичок, получив сразу несколько подзатыльников и от жены и от соседей, сразу примолк.