А Виктор Степанович Разумовский и вовсе повел себя как полный идиот. Его прямой обязанностью было устранить цесаревича, когда это еще было возможно, а теперь он и сам лишился власти.

Воронов считает, что мальчишка даже не понимает, что натворил своей выходкой. Он лишился влиятельного человека. Да, Разумовский постоянно вредил ему, особо не скрываясь, но часть приказов он был бы обязан исполнять. Теперь же канцлер уйдет — и скорее всего без всяких сожалений. Заберет своих людей, коих в службе безопасности и канцелярии было больше половины.

И ведь среди них не только его ставленники — многие работали и на других. Как Дмитрий собирается восполнять эти потери? Петр Леонидович не представлял, что император будет со всем этим делать. Придется заново выстраивать весь государственный аппарат. Всего одним приказом мальчишка разрушил то, что создавалось долгие годы! Он точно не сможет быстро это восполнить, и в ближайшее время империю не ждет ничего хорошего. Чего только стоит объявление войны сразу от трех стран!

Машина князя Воронова мчалась по дороге к его поместью на окраине столицы. Петру Леонидовичу не терпелось вернуться домой после тяжелого дня.

Рядом сидел его личный помощник. Он осторожно кашлянул и спросил:

— Петр Леонидович, как мы поступим с Григорием? Мне кажется, когда он звонил, был какой-то неконтролируемый в истерике.

— Ликвидировать его, — легко ответил князь.

— Вы серьезно? — помощник не скрывал своего удивления.

— Нет, конечно, — усмехается Петр Леонидович. — Он нам еще пригодится. Просто парень меня расстроил. И ему все равно придется жениться на моей дочери. А потом я буду возвращать трон зятю, которого обманули, лишив такой прекрасной возможности.

— Понял вас, — кивает помощник.

Петр Леонидович поворачивается к окну. Тревожные мысли накатывали волной.

Уже вечерело, за стеклами моросил мелкий дождь. Осень неумолимо вступала в свои права. Но князю почему-то казалось — эта угнетающая погода напрямую связана с тем, что творится в империи. Точно так же, как вянут листья на деревьях, чахнет теперь и Российская империя. И если не удастся в ближайшее время устранить Дмитрия и исправить всё то, что он натворил, для империи не скоро наступит новая весна.

В голове у Воронова уже созревали новые планы. Нужно объединиться с военными, поддерживающими Федора Романова. Теперь это их общая война. Раньше каждый преследовал свои интересы, и смысла в этом не было, но теперь эта потребность стала явной.

Сперва нужно свергнуть нового императора, а уж потом делить трон между братьями Романовыми. И этот вопрос можно решить куда более мирно. Воронов знает много способов договориться с Федором, чтобы трон достался именно Григорию, и старший наследник даже будет рад такому решению. Ведь в этом варианте он всегда будет своим любимым делом — войной.

Когда же все пошло не так? Этого Воронов искренне не понимал. На голосовании он не увидел того самого Дмитрия из докладов — тихого, безамбициозного, скромного, безынициативного, мирного. Если бы князь знал его истинную суть, поставил бы на него, а не на Григория.

Но с другой стороны… Дмитрий Алексеевич очень опасен. Он говорит о таких вещах, о которых князь Воронов и не подозревал. Например, он нашел Корону Первого императора, хотя этого не смог сделать даже бывший канцлер Разумовский.

Дмитрий давал сегодня много клятв на Кодексе Первого Императора. Это звучало красиво, но суть не в этом. Теперь он будет обязан их исполнить, а иначе книга его убьет. Хотя, как известно, императору вовсе не обязательно исполнять все, что он обещает, ведь для магических клятв всегда находились обходные пути, и где гарантии, что их нет и в этом случае?

Новый император Российской империи вызвал Освальда Эльбрука на аудиенцию. И князь поспешил к своему правителю, как только ему передали это распоряжение.

Он подошел к кабинету нового императора, и стражники распахнули перед ним тяжелые двери.

— Вызывали, Ваше Императорское Величество? — Освальд Эльбрук склонился в почтительном поклоне.

— Да, вызывал, — ответил Дмитрий Алексеевич.

— Сперва хочу сказать, — начал князь, — что безмерно рад видеть вас на троне. У меня никогда не было сомнений, что правителем станете именно вы.

На его губах появилась легкая улыбка. Действительно, это был счастливый день — прежний император не жаловал семью Эльбруков и пренебрегал северными землями. После его смерти там и вовсе начался хаос. Северная аристократия жила как на иголках, в постоянном ожидании войны.